Цветок по-прежнему редкий. А вынуждала ли вас жизнь лгать?..
– Если ты решила вывалять мое имя в грязи, боюсь, ты не оставишь мне выбора.
– Какого?
– Киллер стоит дешевле адвоката.
– Что? Ты мне угрожаешь?
– Предупреждаю.
– Ты не посмеешь!
– А кто мне запретит? – усмехается он.
– Ты не такой!
– БЫЛ… не такой. Только жизнь меняет нас порой. И весьма… Спроси у своего любовника. Думаю, он подтвердит тебе сию истину.
– Дэвид… Но ты же – не он! – смотрю я на него во все глаза.
– Ты забываешь о моих итальянских корнях! А уж если добавить сюда и русскую кровь… Золотая середина для меня также больше не приемлема. Все или ничего. Теперь я ТОЖЕ пойду до конца!
– Где Сайрил? Я хочу его видеть!
– Он на яхте с Нэнси. Ждут нас. Вернее, теперь только меня, как я понимаю. Что ж, проведем недельку в «Эдеме». Как я и обещал. А я всегда держу свои обещания, как тебе известно! – смотрит он на меня более чем выразительно. – Советую тебе об этом НЕ ЗАБЫВАТЬ! Ну а для тебя эта неделя – последний шанс.
– Шанс? На что?
– На принятие ПРАВИЛЬНОГО решения. Ну или можешь паковать вещи и подыскивать жилье. Мои адвокаты свяжутся с тобой. Недели тебе, надеюсь, хватит на размышления.
– Дэвид, прошу тебя…
– Хватит, надоело из пустого в порожнее. Ненавижу время впустую растрачивать. Да, кстати, если ты вернешься к нему…
– Ты правда думаешь, что я могу вернуться к нему после всего?
– Мне все равно, что ты будешь делать, но предупреждаю: если вы… вдвоем попытаетесь отобрать у меня сына, запись попадет в Интернет. И ни один суд ребенка ВАМ не отдаст!
– Ты этого не сделаешь… – потрясенно шепчу я.
– Сделаю. Пусть все полюбуются ВАШИМИ моральными устоями и нормами… А заодно и прелестями моей жены. ПРИ ВСЕХ, не стесняясь, на камеру. Какие проблемы‑то, да, Хани? На карьере будет поставлен крест. Хотя, здесь как посмотреть… Переквалифицируешься, может, в данном направлении «киноиндустрии». А что, тоже ВЕСЬМА доходный и прибыльный бизнес, – презрительно ухмыляется муж.
– Дэвид, не надо так. Ты же не был таким!
– Каким? – смотрит он хмуро на меня. – Ты не просто растоптала мою любовь… Ты вываляла ее в такой грязи, что теперь Я!!! пожалуй, и сам НИЧЕГО не хочу больше! НЕ ХОЧУ сохранять даже «видимость семьи» с ТОБОЙ. Передумал. Сайрилу не нужна ТАКАЯ мать. Пусть уж лучше сейчас в детстве поплачет недолго да заживет дальше сча́стливо без тебя.
– Дэвид, как ты можешь? Ребенок‑то в чем виноват? Что ты ему скажешь?
– Что мама умерла. Даже могилку организую, если понадобится. Инсценированную… для начала… – выразительно смотрит он для меня. – А будешь путаться у меня под ногами и создавать мне проблемы, пустовать ей долго не придется.
Он говорит по‑прежнему спокойно, сузив глаза и не повышая голоса. Но в его голосе звучит металл. А во взгляде я вдруг читаю приговор, который он вынес уже и мне… и всей моей дальнейшей жизни. И назад дороги нет и не будет. С абортом или без… теперь уже не будет все равно. Никогда.
– Нет… Ты не посмеешь… – ошарашенно смотрю я на него.
– Ты меня поняла, в общем, – ухмыляется вдруг он. – Успех мужчины определяет женщина рядом с ним. Если рядом с успешным, казалось бы, мужчиной пустоголовая потаскушка, такой мужчина обречен, – цитирует Дэвид фразу из той нашей с ним беседы об успехах мужчины. – Ты сама ВСЕ разрушила, Хани. Так что лучше убирайся из моей жизни… из НАШЕЙ С СЫНОМ жизни по‑хорошему! Чтобы тебя здесь не было к моему возвращению. Забирай, что хочешь. Код от сейфа тебе известен – можешь выгрести все! – презрительно хмыкает он. – Все свои цацки, тряпки, пленки… фотографии, и уматывай! У охраны будет приказ не подпускать тебя ни к дому, ни к офису. И не советую тебе с ними связываться. Не смей даже близко пытаться подойти ни ко мне, ни к сыну.
Я молча в ужасе таращусь на него. Слезы медленно текут по моим щекам.
Он некоторое время зло смотрит на меня.
– А знаешь, я ЕГО понимаю… Я бы на его месте сделал бы, пожалуй, то же самое, – презрительно бросает он, поворачивается и направляется к двери. – Да, еще момент, – оборачивается он на полпути. – Если когда‑нибудь… однажды… он «ВДРУГ», – смотрит Дэвид на меня выразительно, – узнает, что у него есть сын. Узнает о Сайриле, – уточняет он, – на второго мне по фиг, – кивает он на мой живот, – отдам приказ убрать вас обоих. Так даже проще. Чтобы жить мне не мешали. Предупреждение без срока давности.
Он выходит, спокойно закрыв за собой дверь. И я совершенно четко осознаю, что он не шутит. Совершенно и абсолютно… не шутит.
Peter Heppner – Suddenly – YouTube
Я судорожно всхлипываю какое‑то время, сидя в кресле. Потом подхожу к окну и вижу, как с территории нашего поместья выезжает машина Дэвида. Ворота автоматически закрываются за ней.
Я отправляюсь в свою комнату. Устало опускаюсь на кровать, продолжая всхлипывать.
«С кем же я жила все эти годы? Я совершенно не знала этого человека. Да у нас и времени не было узнать друг друга тогда в Москве. Боже мой, за какого монстра Славка выдал меня замуж? А, впрочем, хватит, может, уже на других вину перекладывать? Он же руки тебе не выкручивал, – продолжаю я задумчиво внутренний диалог. – Так, наврал слегка… Захотела – осталась бы тогда с Кириллом и всего этого кошмара не было бы сегодня в твоей жизни. Но тогда, возможно, был бы другой… Как много в нашей жизни „Если“… Но в одном Славка прав, как всегда. Пора, наверное, повзрослеть наконец. И научиться отвечать и за свои поступки… Да и за все содеянное в своей жизни…»
И тут мне вспомнились слова Ярика, сказанные им мне когда‑то в той другой, как оказалось, ТАКОЙ СЧАСТЛИВОЙ тогда жизни… там… в России… Вернее, наш с ним разговор:
– «Но Лев же – царь Зодиака, кажется? Самый сильный, самый добрый, самый щедрый, самый благородный… самый‑самый?..»
