Цветок по-прежнему редкий. А вынуждала ли вас жизнь лгать?..

– Абсолютно.

– Да уж, действительно. Как все, оказывается, просто в нашем мире…

– Да, вообще‑то. Ничего сложного.

– Все классно и прекрасно… – насмешливо смотрит он на нее.

– Это МЫ себе зачастую жизнь усложняем. А на самом деле в ней нет ничего действительно сложного.

– Ну да. Просто любить и быть любимыми? Так кто против был‑то в той… нашей с ней истории?

– Значит, нужно приложить все возможные усилия, чтобы снова просто быть вместе. Следовать за любовью. Хранить ее, добиваться ее, не забывать о ней и уж тем более ни за что и никогда НЕ УБИВАТЬ ее!!!

– А я здесь с какого боку? Вот ЕЙ все это и расскажи пойди. Она же свой выбор уже сделала… однажды. Чего ты от меня хочешь‑то?

– Понять хочу для себя кое‑что. И не получается.

– Ну, здесь я тебе не помощник.

– Ты же любишь ее!

– Любил. А это две большие разницы.

– А зачем тогда это все?

– Что все?

– Да вся эта многоходовочка твоя.

– О чем ты?

– Ты же все спланировал: и с этой съемкой, и с записями! Чтобы шантажировать ее потом?

– Что? Делать мне, по‑твоему, что ли, нечего?

– Имей смелость признаться!

– Признаться в чем?

– Да во всем! Шикарный план! Гениальный, не побоюсь этого слова. От начала и до конца. Весьма мерзкого и циничного причем конца…

Он молчит какое‑то время, насмешливо глядя на Мирославу.

– Ты меня пристыдить типа решила?

– Понять хочу. И не складывается что‑то. Не верится совершенно, что ты мог опуститься так низко. До подлости. Как ты мог? Как ТЫ мог так поступить? – смотрит она не него, нахмурившись.

– Да не сдержался я просто. При чем здесь подлость‑то? – усмехается он. – Раздеты оба были, вот страсть снова и вспыхнула.

– То есть ты это не планировал?

– Планировал что?

– Да все. Съемку эту. И дальнейший… ход событий?

– Вы мне льстите, синьора. Ощущаю себя буквально профессором Мориарти, – хмыкает он.

– Да ладно? Серьезно, не планировал?

– А на фига оно мне? Мне предложили участие в съемках за хороший гонорар. Реклама – не фильм. Это быстро. Почему нет? А уж когда узнал, С КЕМ сниматься предстоит… тут уж отказываться не стал, как сама понимаешь! Единственным условием было, чтобы ОНА не знала, с КЕМ ей работать придется. А то еще отказалась бы, не дай бог.

– Ты же хотел ее увидеть.

– Конечно, хотел. Ясен пень, хотел!!! В ГЛАЗА ЕЙ ПОСМОТРЕТЬ ХОТЕЛ!!! Тебе бы не захотелось? – зло смотрит он на Миру.

– Посмотрел?

– И не раз. В чем трагедия‑то?

– А ничего, что ты сделал с ней то, что те подонки тогда НЕ УСПЕЛИ… Насилие для любой женщины – это более чем ужасно! А уж тем более со стороны ЛЮБИМОГО человека! Да еще и так цинично.

– ЛЮБИМОГО? Вот это новости! Не ожидал, что с любимыми людьми обычно ТАК поступают, как она когда‑то сделала. Переспала и цинично сбежала наутро! И замуж за другого выскочила. Легко и запросто! ЭТО как называется??? И живет припеваючи! И все у нее классно и прекрасно!

– А что ты знаешь о ее жизни?

– Ты еще скажи, что ей плохо в ее золотом дворце с мужем‑миллиардером все эти годы было!

– Без любви, друзей, веселья, смеха, приколов ваших? С вечным напоминанием о тебе… перед глазами…

– В смысле?

– Поймешь однажды… быть может…

– Мне ее пожалеть?

– Она сама себя достаточно наказала, уж поверь мне.

– Чего ты хочешь от меня?

– Съезди к ней. Поговорите.

– Не о чем мне с ней больше разговаривать.

– Уверен, что ВСЕ знаешь?

– Уверена, что я ХОЧУ что‑то еще знать?

– Я обещала ей не говорить тебе. Поэтому поезжай и посмотри сам. Сюрприз тебя ждет.

– Хватит с меня сюрпризов. Осточертели они мне с некоторых пор.

– Кирилл, ты… Ты не все знаешь просто…

– И ты пришла сообщить мне сногсшибательную новость, которая снова перевернет мою жизнь?

– Хотелось бы. Да не могу. Обещала не говорить.

– Ну сиди, сдерживайся дальше из последних сил.

– Я понимаю, ты злишься на нее. Да, не спорю, она не имела права так с тобой поступать. Но то, что сделал ты…

– Да что я такого сделал‑то? Чужую жену отымел? Ну так не обязательно мужу об этом рассказывать. Переживет. Отряхнется, корону напялит да дальше по жизни поскачет. По своим фотосессиям.

– Что??? – таращится на него Мирослава. – А ты изменился. Вообще другой.

– А благодаря кому, не подскажешь?

 

Madonna – Frozen – YouTube

 

– Жестокости нас научили те, кого мы до безумия любили? – задумчиво усмехается она. – Или все еще любим?..

– Любили. В прошлом. Расслабься. Пережито и похоронено. Живу теперь на полную катушку! – ухмыляется самодовольно он.

– Живи. Кто ж против‑то? – хмыкает и она. – Только есть все‑таки определенные нормы и принципы, переступать через которые просто не по‑мужски как‑то.