Цветок по-прежнему редкий. А вынуждала ли вас жизнь лгать?..
– Раздобуду.
– У него?
– Нет.
– А где?
– Найду способ.
– Ну да… не сомневаюсь в твоих талантах как актрисы в определенных областях киноиндустрии… – ухмыляется он, презрительно глядя на меня.
– Дэвид, отдай мне, пожалуйста, сына.
– Нет. И это не обсуждается.
– Зачем он тебе? Ты же понимаешь, что чем старше он будет становиться, тем сильнее будет напоминать… – запинаюсь я.
– Кого? Того, чье имя нельзя называть? – хмыкает он.
– Того, кого ты ненавидишь.
– Ненавижу? Много чести. Мне нет дела ни до него, ни до тебя. Можешь вернуться к нему и жить с ним долго и счастливо, мне все равно.
– Не могу, и ты это знаешь. Да и не хочу.
– Делай, что хочешь. Назад, в нашу жизнь, тебе тоже путь заказан.
– Я знаю. Разреши мне хотя бы видеть сына тогда.
– Нет.
– Дэвид…
– Я не это пришел с тобой обсудить.
– А я это! Я клянусь тебе, что никогда не вернусь к нему и что он никогда не узнает о своем сыне. О своих детях. Обоих.
– На второго мне по фиг. Можешь рассказать.
– Тогда придется рассказать и про первого.
– Я тебя предупредил, что вас ОБОИХ в этом случае ожидает, – равнодушно‑спокойно смотрит он на меня.
– А может, убьешь меня тогда лучше сразу, здесь и сейчас? – начинаю вдруг заводиться я.
Он молча смотрит на меня какое‑то время. Его взгляд не выражает ничего. Взгляд человека, которого я совершенно не знаю. Да и никогда не знала, как оказалось.
– Дэвид, зачем тебе чужой ребенок? – пытаюсь я снова достучаться до него.
Он продолжает молча смотреть на меня какое‑то время, затем как‑то странно усмехается.
– А ты знаешь, для чего мужчина женится вообще? – приподнимает он бровь, вопросительно глядя на меня.
– Догадываюсь.
– Боюсь, что нет.
– Что ты хочешь этим сказать? Что здесь вообще обсуждать?
– Ну ответь тогда на этот такой простой, казалось бы, вопрос, – усмехается он.
– Ну, чтобы иметь семью.
– Весьма абстрактная формулировка, – хмыкает он.
– Ну, озвучь свою версию, – недовольно повожу я плечами.
Он некоторое время задумчиво смотрит на меня. Отворачивается. Щелкает ручкой, затем бросает ее на стол.
Sarah Brightman – Dust in the wind – YouTube
– Чтобы было к кому возвращаться домой вечерами после трудового, насыщенного рабочими заботами, дня, – медленно начинает муж. – Чтобы этот КТО‑ТО бросался с визгом счастья тебе на шею, потому что он по‑детски искренне и просто действительно РАД тебя видеть. Ребенок непосредственно и честно выражает свои эмоции, ведь он не научился еще лгать и притворяться, чтобы что‑нибудь от тебя заполучить. Ему ведь действительно ничего от тебя не нужно. Он просто любит тебя, как своего отца, потому что это норма жизни. Любит чистой и невинной любовью, – усмехается Дэвид. – Ну а главное для нас, мужчин, – приподнимает он бровь, выразительно глядя на меня, – чтобы любимая жена подошла и обняла, окутав тебя другой любовью – женской! А еще покоем, уютом, да и просто аурой счастья. Излучая благодарность за то, что именно ТЫ в ее жизнь принес и демонстрируя тебе тем самым, КАК и НАСКОЛЬКО она это понимает, а главное, ценит! Чтобы накормила своего мужчину ужином, самолично ей с любовью и вдохновением именно ДЛЯ НЕГО приготовленным. Конечно готовить может и прислуга, ясное дело. Да и в ресторане всегда поесть можно – еду, приготовленную даже более профессионально. Но энергетика у этой еды иная. Другая. Совсем не та, которую привносит, придает этой еде именно ЛЮБИМАЯ женщина, вкладывая в ее приготовление не только свою любовь, но и частичку своей души… Да и во все, что ты делаешь в своей жизни вообще, нужно всегда вкладывать частичку своей души! Иначе не сработает, не получится у тебя ничего, ну или, как минимум, будет несъедобно. Не так ли, Хани? – хмыкает он, внимательно глядя на меня.
Я молча смотрю на него.
– Да и вообще, как ты думаешь, что мы, мужчины, ищем и ЦЕНИМ в вас, женщинах, в первую очередь?
– Красоту? – усмехаюсь я.
– Ну да, это конечно тоже. Но не это главное. НЕ ЭТО нам от вас нужно, а вернее именно НЕОБХОДИМО. Жизненно необходимо!
– И что же это?
– Женственность. Лишь ее у нас нет и быть априори не может. Все остальное у нас, мужчин, имеется. В наличии, – ухмыляется он. – Ну или приобретаемо. Ведь приготовить, постирать, прибрать дом может и прислуга, да, жене не обязательно здесь напрягаться, я не об этом. Жена необходима для другого, – замолкает он, задумчиво глядя на меня.
– Ну и для чего же?
– Для трансформации энергии «house» в энергию именно «HOME»[1]… Для придания этому самому дому той особой, ни с чем не сравнимой, непередаваемой даже энергетики ОЧАГА. Семейного очага. Той ауры счастья, покоя и безмятежности. Той атмосферы, в которую ХОЧЕТСЯ возвращаться… В которую ноги сами несут тебя с радостью после работы, К НЕЙ – ЕДИНСТВЕННОЙ И НЕЗАМЕНИМОЙ… ЛЮБИМОЙ И ОБОЖАЕМОЙ! К СВОЕЙ ЖЕНЩИНЕ… СВОЕЙ ЖЕНЕ… и не менее любимым и обожаемым детям! И именно ЭТО ощущать нам более, чем необходимо!
Я вздрагиваю, вспомнив вдруг, что это говорил мне когда‑то и Кирилл в той другой жизни в России. Когда‑то очень давно… Но именно это же самое… пытался донести до меня и он.
[1] Дом / ОЧАГ (англ.)
