Цветок по-прежнему редкий. А вынуждала ли вас жизнь лгать?..

– БЛАГОДАРНОСТЬ, ЗАБОТА И ЖЕНСТВЕННОСТЬ – вот и все, что нам нужно от вас, любимых жен, в первую очередь. Да и во вторую с третьей в принципе тоже, – продолжает Дэвид, пристально глядя на меня. – С остальным в своей жизни мы и без вас вполне разберемся и справимся. Даже с сексом разберемся без вас, милые дамы, – ухмыляется вдруг он. – Нужно нам, мужчинам, о ком‑то заботиться, но не менее важно, да даже ЖИЗНЕННО необходимо, и обратку в ответ получать. Ощущать себя не просто НУЖНЫМ кому‑то, а осознавать также, что и все твои усилия не напрасны, да и просто оценены по достоинству. ЕЙ! Любимой! ТВОЕЙ ЛЮБИМОЙ в первую очередь! А иначе зачем все это? Зачем вообще жить‑то?.. – как‑то горько усмехается вдруг он, отводя ненадолго взгляд. – Вот и все, что нужно ЛЮБОМУ мужчине для счастья, – переводит он взгляд на меня снова. –Но ты знаешь, просто ИЗЛУЧАТЬ любовь у детей получается гораздо лучше. Естественнее, я бы сказал. Ведь они любят искренне. ПО‑НАСТОЯЩЕМУ. А вот взрослые умеют уже лгать и притворяться, разыгрывая целые спектакли с сериалами. Да даже сезонами тех сериалов, – хмыкает он, выразительно глядя на меня.

Я молча, замерев, смотрю на него, вслушиваясь в его слова. Они поражают меня в некоторой степени. Ведь я действительно никогда, считай, об этом не задумывалась. Насколько он все‑таки интересный человек и как мало я о нем, оказывается, знала. А может, стоило все‑таки узнать его получше? Может, и полюбила бы его… Особенно теперь, в связи с последними событиями, произошедшими в моей жизни. Хотя пыталась ведь уже… и не раз. Почему мы не любим тех, кто любит нас? Просто любит, потому что влюбился когда‑то, хотя ты ничего для этого и не делала. Да и потом не оценила ЕГО любовь, – задумываюсь снова я. – Кто его знает? Жизнь вообще интересная вещь, оказывается… Хоть и слишком непредсказуема порой, но все равно интересна… даже в своей трагичности. А я в своей жизни слишком многое уже упустила. Безвозвратно упустила! Ну, значит, будем играть, исходя из того, что имеем на данный момент.

 

Madonna – Power of good‑bye – YouTube

 

– Поэтому ребенка ты не получишь, – продолжает муж. – Он останется со мной и закрыли тему. Бери деньги, пока я не передумал, и давай не будем мотать друг другу нервы напоследок.

Я понимаю, что стоит, видимо, засунуть свою гордость куда подальше и попытаться, может, его разжалобить.

– Зачем они мне? Зачем мне вообще жизнь без сына? – наворачиваются слезы на мои глаза. – Дэвид, умоляю тебя. Разве я так много прошу? Всего лишь видеться с ним. Хоть изредка, хоть иногда. Когда ты скажешь. На твоих условиях. Я приму любые твои условия. Только не лишай меня сына.

– Надо же, ты даже способна изобразить покорность? – усмехается он.

– Я сделаю все, что ты ни попросишь.

– Все? – хмыкает он, выразительно глядя на мой живот.

– В пределах разумного.

– Существенная оговорка, – ухмыляется он и наклоняет голову, размышляя какое‑то время. – Окей. Вот и продемонстрируй мне завтра свою покорность и готовность к… сотрудничеству, – поднимает он на меня взгляд.

– Какую?

– Ты подпишешь все бумаги, не слушая своих адвокатов.

– И ты позволишь мне видеться с сыном?

– Возможно.

– Мне нужны гарантии.

– Ты забываешься, Милая. Правила и условия диктую здесь я. Завтра ты подписываешь все бумаги без обсуждений и возражений, что бы там ни было написано и что бы ни вякали твои адвокаты.

– А потом?

– А потом посмотрим.

– На что?

– На твое дальнейшее поведение.

– Дэвид…

– Или так, или никак.

– А если не подпишу?

– Я думал, ты пришла со мной договариваться, а не воевать. Хотя вечно вы, русские, на амбразуру или с гранатами под танк, – хмыкает он.

Я понимаю, что он не забыл ту мою отповедь, которую я устроила ему тогда в Москве у могилы «Неизвестного солдата».

«Ты смотри, какой злопамятный…», – разглядываю я его с интересом.

– Зато благодаря именно этому и побеждали! – огрызаюсь я.

– Хочешь повторить подвиг отцов и дедов? – насмешливо смотрит он на меня. – Валяй.

Я прикусываю язык, понимая, что сейчас надо заткнуться, хотя ответить ой как хочется…

– Война начинается только в том случае, когда одна из конфликтующих сторон хочет чего‑то большего, чем просто мира, – смиренно опускаю я глаза.

Он самодовольно усмехается, считая себя победителем, видимо, в этой словесной дуэли.

– Ну вот и давай с тобой, Хани, договоримся полюбовно. Без военных действий, стратегий, тактики и маневров. Я хочу покончить с этим завтра. И зажить долго и счастливо друг без друга.

– Хорошо, Дэвид. Я все подпишу. В обмен на твое слово, – вспоминаю вдруг я, что для него это дело чести и что он действительно всегда держит свое слово.

Дэвид недовольно кривится, разглядывая меня какое‑то время. Молчит. Затем улыбается, что‑то, видимо, придумав.

– По‑моему, ты собиралась продемонстрировать мне свою покорность. Ну так давай порепетируем. Ты подпишешь все бумаги здесь и сейчас.

– Но они же не будут действительны без свидетелей.

– А завтра в суде при свидетелях ты подпишешь копии еще раз. Устроим шоу для судьи. Небольшой спектакль.

Я догадываюсь, что что‑то здесь не так.

Дэвид молчит, затем перекладывает бумаги, разворачивает и подталкивает их ко мне.

– Я хочу сначала их прочитать.

– Ба, а ты умеешь читать по‑английски? – хмыкает он.

– А, по‑твоему, я дебилка?

– Ну, судя по тому, что ты сделала…

– Дэвид, ты забываешься!

– Шучу, – улыбается вдруг он, становясь на секунду тем прежним Дэвидом, которого я знала. – На дебилке я бы не женился, – грустно усмехается он.

– Дэвид…