Дэурумы. Тёмный ритуал

– Тела были найдены в разных округах. Подобные преступления происходили и ранее, но не в Москве…

Час спустя Павел Алексеевич грузно садится на стул, слегка ослабляет галстук, который явно мешает ему дышать. Наш начальник – тучный мужчина средних лет. На вид он, конечно, грозный, но зато справедливый.

Сегодня он явно на нервах: весь покраснел, сдвинул брови и напрягся. Его сложно не понять. Думаю, сейчас нервы зашалили у всех нас. Он говорит, при этом делит нас на пары и раздаёт папки с делами на каждую жертву.

– Воснелец, вы остаётесь без напарника. И не надо на меня так смотреть! Вас нечётное количество, я не могу поступить иначе.

– Но Павел Алексеевич! Почему именно я остаюсь без напарника? Одной проводить допросы гораздо сложнее. Дайте мне кого‑нибудь.

– Воснелец! Я не намерен оправдываться перед вами и всеми сотрудниками и объяснять причины принятых мною решений. Вы переходите все границы! Но я всё же отвечу на вопрос. Я повторяю в сотый раз, дабы вбить это в вашу молодую голову раз и навсегда! Лейтенант, вы единственный представитель магической академии в нашем отделе. На кой чёрт вам напарник? Вам же легче, чем остальным, с вами магия. А значит, проводить допросы, расследовать преступления, читать эмоции подозреваемых и свидетелей вам не то что в тягость, а в удовольствие.

– Но… – я пытаюсь сказать ему, что я не настолько одарённая, чтобы всё это уметь.

– Всё! – перебивает он. – Ничего не хочу слышать, я не потерплю никаких споров. Немедленно забирайте папку – и вперёд! Все слышали? Чтобы завтра утром, ещё до рассвета, отчёты о проделанной работе были у меня на столе. Мы должны найти убийцу как можно быстрее, пока не пострадал ещё кто‑нибудь.

Мы идём с Кэти в наш кабинет.

– И почему он со мной всегда строже, чем с остальными? – недоумеваю я. – Ведь я очень слабый маг, мои способности такие ничтожные. Никогда не даёт мне напарников! Я всегда всё должна делать сама. Всегда бесится, когда меня видит. Я уже и вопрос лишний задать боюсь.

– Дэя, ты же слышала. Ты маг, твой дар – твоё проклятие. Ты не такая, как все, ты дэурум, сами боги избрали тебя ещё до твоего рождения. Поэтому и отношение к тебе совершенно иное, требований больше и ответственности, с тебя больше спрашивают.

– Да уж. Спасибо, что я ведьма! И не надо потом удивляться, что я одинока. С такой нагрузкой не до романтических свиданий.

– Успокойся. Пойдём выпьем чаю, я угощу тебя вкусным пирогом с картошкой и грибами.

– Ты серьёзно? – с восторгом спрашиваю я, совсем позабыв о моих невзгодах.

– Да, я сама пекла. Наберёмся сил – и за дело!

– Ты умеешь сглаживать углы, – улыбаюсь ей в ответ, потому что все знают, что у Кэти самые вкусные пироги.

 

Глава 8

 

 

Дэя

 

День тянется очень долго: разборы документов, изучение снимков, звонки, разговоры с лабораторией.

Итак, что мы имеем: жертва – Алексей Свиридов, семнадцать лет. В крови найден совсем небольшой уровень алкоголя и никотина. Парень – спортсмен, хорошо учится в школе.

Что он делал в лесу один? Как он там оказался?

Завтра же отправлюсь в школу, где он учился. Необходимо поговорить с учителями и одноклассниками. И семья, поговорить с членами семьи. А сегодня мне нужно увидеть тело.

Встаю, быстро надеваю чёрное шерстяное пальто с золотыми пуговицами и нашивкой на рукаве в виде меча правосудия, символа королевской полиции, и отправляюсь в морг.

В городском морге патологоанатомом работает господин Антонов. Я вижу его не впервые, мне уже приходилось здесь бывать. Антонову ещё нет и сорока, но он выглядит старше. Бессонные ночи оставили под его глазами тёмные круги, лицо осунулось, кожа слегка пожелтела, как у курильщика. На нём белый халат, надетый поверх чёрного костюма.

Он открывает один из железных ящиков холодильника.

Под простынёй голое тело растерзанного парня. Оно холодное и твёрдое.

Совсем молодой, ещё мальчишка. Гладкая кожа пурпурно‑серого оттенка, что говорит о том, что он на ранней стадии разложения. Густые золотистые волосы вымыты, аккуратно зачёсаны назад.

– Рваные раны, явно нанесённые острыми когтями какого‑то зверя. Ума не приложу какого, – говорит доктор, устало потирая глаза. – На волка не похож, слишком большие. Вот здесь, на плече, следы зубов, очень длинные, как у габонской гадюки. – И тут он начинает как‑то нервно смеяться. Затем продолжает говорить, но с болью в голосе: – Но я сомневаюсь, что в наших лесах водятся такие.

Я надеваю хирургические перчатки. Латекс неприятно обтягивает пальцы, и он отвратительно пахнет. Аккуратно провожу пальцем по животу парня, и там, где открытая рана в боку, будто из него вырвали кусок. Доктор прав, это не следы волчьих клыков. Это что‑то крупное, что‑то похуже волка или кабана.

Патологоанатом наблюдает за моими действиями. Я только сейчас замечаю, что левый глаз у него искусственный. Не сразу заметно, потому что он выглядит как настоящий. Бионический глаз красивого голубого цвета, он имеет больше способностей, чем настоящий. Этот мини‑компьютер, подключенный к мозгу и клеткам, содержит около семисот датчиков. Он даёт своему обладателю поле зрения двести пятьдесят градусов, в то время как обычный глаз видит только на сто восемьдесят. Также он может фокусировать его и видеть мелкие предметы, словно через лупу. Ему не нужен микроскоп, чтобы рассматривать клетки тканей, ему не нужно дополнительное освещение, он видит в темноте лучше кошки. Это довольно дорогостоящий гаджет, но врачи и деятели науки могут иметь такие за счёт государства.

– Лейтенант, – обращается он ко мне, – Вам, как представителю магического сообщества, лучше знать, – смотрит на мою татуировку на запястье, знак поклонения моему богу Велесу – перевёрнутый наконечник стрелы в круге, обрамлённом солнечными лучами. – Это ведь не зверь, верно? Оборотень? Я знаком с укусами упыря, ожившего мертвеца. Это не его работа.

Я задумчиво смотрю на тело, и, наклонившись совсем близко, принюхиваюсь, пытаясь учуять магию. И надо же, в нос ударяет острый перечный аромат, осязаемый, покалывающий кожу. Магия всегда колется, как электричество или что‑то острое, во всех смыслах этого слова. Она щиплется, физически касаясь лица. Сейчас я её ощущаю. Такой тонкий поток, еле заметный, но он есть.

– Вы правы, доктор. Здесь есть магия. Еле уловимый след, почти несуществующий, но он есть, – говорю я.

– Значит, оборотень?

– Оборотням запрещено охотиться в наших краях. Они подчиняются королю. Вряд ли кто‑то из них осмелился бы нарушить приказ, – задумчиво отвечаю я. – Если только этот не забрёл сюда издалека.

– Добрался до наших лесов из другого королевства?

– Вполне вероятно. Может, это новообращённый? – спрашиваю я.