Дело о секте скопцов

Глава 4 Извозчики и воры

 

 

Выйдя от Струкова, Тулин прямиком направился в свой кабинет и принялся собираться. Времени до отправления поезда на Тулу было совсем немного. Часть личных вещей находилась в служебном кабинете, остальная – в гостинице.

Новой квартирой по приезде из Санкт‑Петербурга он ещё не обзавелся, помня свой несколько неудачный предыдущий опыт по найму жилья. В этот раз он решил подойти к этому вопросу более осторожно, боясь провокаций охотниц за его свободой. Поэтому пока ночевал в недорогой гостинице недалеко от полицейского управления. Сыщик взял всё необходимое, в том числе уложил в саквояж револьверы, накладные бороды, усы, другие приспособления для грима. После этого уточнил задачи подчиненным надзирателям. В целом сборы были недолгими. Выйдя из полицейского управления, Евграф поймал извозчика и выехал на вокзал, надеясь приобрести билеты и сегодня же убыть в Тулу. Пока ехал, вспомнилась недавняя история. Накануне его поездки в Санкт‑Петербург вёл он интересное дело. За один месяц в сыскную часть обратились четыре купца с жалобами, что их ограбили прямо в экипаже извозчика. Сюжет ограбления везде был примерно похож.

Некие молодые и наглые люди, обычно двое, запрыгивали в экипаж незадачливого купца и под угрозой оружия одного из грабителей отнимали бумажник и саквояж. После ограбления, пока купец начинал орать от страха и унижения, жалея своё добро, исчезали в ближайшей подворотне.

Все купцы были известные и уважаемые в своих губерниях граждане. Один из Орла, двое из Калуги, один из Тулы, временно проживавшие по торговым делам в Москве. Расследование поручили Евграфу, под особый контроль это дело взял лично окружной прокурор.

В Москве было около десяти тысяч извозчиков, содержащих коляски. Коляской назывался открытый экипаж с откидным верхом. Разновидностями коляски были брички, дрожки, пролётки, линейки, фаэтоны и ландо. Городские извозчики разделялись на «ванек», «лихачей» и «живейных» – это среднее между «ваньками» и «лихачами». Кроме того, извозчики были легковыми и ломовыми, то есть грузовыми. Рабочий день начинался с шести утра и продолжался по пятнадцать и более часов в сутки. Лошади работали через сутки, а извозчик – каждый день. Днём час поездки стоил примерно шестьдесят копеек, а ночной час – девяносто. За ожидание платили особо, по договорённости. Согласно требованию градоначальника Москвы вблизи дорогих гостиниц, мест присутствия, трактиров, театров стояли особые, лакированные экипажи с красивыми лошадьми.

«Ванькой» назывался, как правило, бедный, полунищий крестьянин, приехавший на заработки в столицу из ближайшего уездного города губернии. Лошадь у него была плохенькая, сбруя и экипаж скудные, а жизнь – и того хуже. Каждый день его обирали городовой и хозяин извоза, у которого он держал постой. Клиенты у него были небогатые, и только ночью ему удавалось заработать, но с риском для жизни, в том числе катая «деловых» людей. «Ванька» за поездку брал от тридцати до шестидесяти копеек, с «деловых», конечно, больше – за риск. «Лихач» был в другой категории. У него, как правило, были хорошая молодая лошадь и щегольской экипаж на пневматических шинах – «дутиках». Он работал на себя, мог выбирать между клиентами того, кто был ему выгоднее. На таких экипажах ездили офицеры, кавалеры с дамами, богатые купцы. Подобные экипажи выбирали и авантюристы различных мастей, им было очень важно обмануть бдительность купца или какого другого богатого человека, подчеркнуть своё финансовое положение. Нанимали их «деловые» люди, для того чтобы быстро покинуть место преступления. Трудиться «лихачи» начинали с обеда и до утра, с мыслью поймать достойного клиента, искателя ночных приключений, кутежа или разврата, покидающего с дамой ресторан, трактир или театр. Особо ценились экипажи с откидным верхом, так как в них отдыхающие господа с дамами могли не бояться взглядов публики. Такие экипажи нанимали на всю ночь. «Лихач» работал по‑крупному, поездка стоила до трёх рублей, а то и выше. В среде «лихачей» наиболее ценились «голубчики», имевшие на своих экипажах наборы колокольчиков, приятно звеневших при езде, развлекающих звоном клиента в коляске, заодно отпугивающих публику. Такие обычно начинали поездку выкриком: «Эх, кони‑голуби, не подведите, с ветерком прокатите!», – или что‑то похожее.

Занявшись поиском грабителей купцов, сыщик сначала изучил письменные описания двух преступлений, которые были составлены ранее, до передачи дела ему. Затем побеседовал с двумя из купцов – теми, которые ещё не уехали из Москвы после ограбления, а остались в белокаменной, надеясь вернуть свои деньги. Проведя эту несложную работу, он понял, что все ограбления похожи. К сожалению, купцы, занятые своей коммерцией, были невнимательны и не могли рассказать некоторые детали ограбления: особые приметы извозчика, лошади и экипажа, смутно помнили номера извозчиков – каждый их них имел свой номер на экипаже и на спине.

Описание извозчиков в случаях ограблений показывало, что их одежда ничем особым не отличалась от общепринятых норм. Во всех случаях они выглядели стандартно, как было установлено распоряжением городской управы Москвы.

Извозные носили на голове форменный невысокий цилиндр с пряжкой, на ногах – высокие сапоги, обязательным элементом одежды был желтый кушак. Только в одном случае кафтан был красный, что означало извозчика первого разряда. В трех случаях – синий, что в свою очередь означало второй разряд. Видимо, синий кафтан из‑за экономии денег приглянулся жадноватым купцам более красного, так как поездка по второму разряду была значительно дешевле. Все купцы жили в двух первоклассных гостиницах. Орловский и тульский – в «Славянском базаре», что на Никольской улице. Калужане – в «Париже», что на углу Тверской. Поездки у всех четверых были схожими, гостиницы – вокзал. Но места ограбления были каждый раз новые, однако всегда рядом с большим количеством проходных дворов.

Вначале Евграф попытался разыскать извозчиков по указанным номерам. Сыщик немедленно проверил номера, указанные купцами. Выяснилось, что под ними работали заслуженные «лихачи», не вызывающие подозрений, положительно характеризующиеся обществом извоза и публикой. Имеющие стоянки возле дорогих трактиров и извозные книжки в полном порядке.

Сыщик понимал, что, несмотря на дружбу отдельных извозчиков с «деловым» людом с Хитровки или из каких‑то других мест, настоящие извозные на такое откровенное преступление не осмелятся. Скорее всего, в ограблении участвует шайка поездошников под руководством какого‑то авторитетного «ивана». У него возникла мысль проверить, не было ли какого хищения месяцем ранее в трактирах, которые посещали извозчики, для того чтобы поесть и покормить лошадь. Или на постоялом дворе у хозяина, который давал и лошадь в прокат, и место для ночлега.

С этой целью Евграф проверил все учётные книги в полицейском управлении и выяснил, что кража была. Украли хороший лакированный фаэтон ночью от трактира, оставив лошадь на месте привязи. Хозяин в это время находился в трактире. Это событие наталкивало на мысль, что извозчики в этих ограблениях не участвовали, а краденый фаэтон давно уже перекрашен и переделан. Фаэтонов в Москве больше тысячи, как узнать, какой краденый, а какой нет?