Дочь аспида

– Мы сейчас недалеко от храма Пура Сегара Рупек и причала Гилиманук. Завтра я встречусь с доверенным человеком и получу ключи от мопеда.

Он уплыл, наверняка к причалу или в место, где мог незаметно укрыть лодку от чужих глаз. Я же отправилась на поиски люка, под которым оказался настоящий бункер. Кто‑то жил здесь раньше. Возможно, сам Люцио. Среди огромного количества пыли удалось отыскать покрывала. Свет тянулся тусклыми полосами по углам, лампочек не было. Каменные стены, подобные пещерным, давили со всех сторон. Воздух был приближен к гистофскому. Это единственное, что оставалось комфортным здесь.

– Ну и берлога, – сказала я и прошла в арку слева.

Там была спальная комната без кровати и матраца. Придётся снова довольствоваться спальным мешком. Всяко лучше, чем клопы, клещи и блохи. Я пошла дальше осматривать подземелье. В самой большой комнате удалось отыскать приборные панели, широкие и длинные столы с заплесневевшими книгами. Техника наверняка неисправна из‑за повышенной влажности, однако она нам и не потребуется. Эти месяцы мы справлялись без дорогого оборудования.

В самом маленьком помещении я нашла пыльную тряпку и щётку. Ими прибралась в спальне, затем расстелила мешок и села проверять свой счётчик частот. Он показывал средние вибрации. Здесь было тихо и спокойно, словно никого и не было никогда. Неожиданно послышался скрип люка и глухой шум шагов с тянущимся шлейфом треска. Наверняка это Люцио, который что‑то принёс, тяжёлое и… Стойте!

В коридоре со стороны входа раздалось хлюпанье, а затем шипение. Я быстро перекатилась к сумке и выхватила оттуда два ножа. Словно зубы змеи, мои руки были готовы впиться в жертву и лишить её жизни. Звук исчез. Чужак притаился, услышав шум из комнаты. Его мысли не слышны.

Я выбежала в коридор и встала в оборонительную стойку. Было светло от ламп и пусто. Только ветер задувал в открытый люк. На полу я увидела блестящую рыбью чешую. Но стоило приблизиться к ней, она тут же рассыпалась в пыль, которую я так тщательно выметала из комнат. Это существо приходило сюда не раз. Значит ли это, что бункер принадлежит ему? Может ли быть так, что среди жителей Бали есть монстр, который вполне может знать о чаше, принадлежащей скорее его миру, чем нашему? У него есть сгорающая чешуя, он может шипеть, подобно сквозняку. Конечно, он чудовище низких частот. И я его сейчас поймаю!

В ту же секунду люк в конце коридора захлопнулся. Но рыба‑монстр не мог далеко уйти. Я побежала за ним, быстро взбираясь по лестнице и проталкивая себя наружу через железное препятствие. Чешуя была повсюду, но на глазах превращалась в подобие пепла. Сгорала и рассыпалась. Сложно было уследить за мимолётными отблесками. Я не раздумывала ни секунды и ринулась по следу, который привёл к песчаному пляжу. Среди пыли, которую уже разнесло ветром, мне удалось разглядеть следы людских ног.

Внезапно боковым зрением я увидела над водной гладью глаза. Встретившись с ними, я будто оцепенела. Они смотрели вглубь сознания и чертили там ровные линии. Отвлекая себя от мимолётного помутнения, опускаясь и копаясь в песке с целью насобирать больше пепла и разглядеть следы, я продолжала чувствовать на себе взгляд чудовища, которого отчего‑то испугалась. Одно мешало пуститься в бегство – оно бы меня давно сожрало, если бы могло. Значит, существует нечто, что способно воспрепятствовать его нападению. И когда я вновь решилась поднять глаза, в тот же момент часть морды скрылась под спокойным слоем моря.

Возвращаться пришлось в полной темноте, без фонарика и без сил. А когда я достигла укрытия, то столкнулась с недовольным и таким очеловеченным выражением лица Люцио. Думала, что мне будет просто строить из себя людское создание, но с каждым месяцем всё лучше понимала, что мой соратник преуспел в этом гораздо больше.

– Эй! – рявкнул он, бросая спальный мешок на подметённый мною пол комнаты. – Где ты была?

– В бункер кто‑то проник, – начала я взвинчиваться и тоже повысила голос. – Некто использует это место в качестве ночлега. Он скрылся под водой, словно морское существо, хотя оставил после себя человечьи следы.

Люцио ахнул:

– Морской змей!

– Кто это? – спросила я, расправляя спальный мешок и постепенно приходя в себя.

Впервые за всё время, проведённое здесь, Люцио показал мне книгу на гистофском диалекте. В ней говорилось о легендах и мифах двух планет‑двойников: Земли и Гистофиса. Проводился детальный анализ существ, их сходств и отличий. Оказалось, что большинство информации пересекается или даже дублируется. История же про подводного змея была одной из уникальных. В море Банда существовало чудовище, которое питается особой кровью полулюдей, рождённых от человека и ящера. Такое смешение приводит змея в состояние лютого голода, и он не может сдержать желания, осушая тело жертвы до пыли.

– Хочешь сказать, что он почуял запах моей крови и захотел её выпить? – сдерживая улыбку, спросила я. – Тогда почему он убежал, как последний трус?

Люцио пожал плечами.

– Мы не знаем наверняка. Поэтому не отходи от меня далеко.

Забота так и хлещет… Только не этого змея ты боишься, а моего безрассудства и наказания Тарохо за невыполнение задания. Свою рептильную кожу спасаешь, а не мою человеческую.

 

Глава четвёртая. Одна голова лучше

 

В течение следующих двух недель я озиралась по сторонам в поисках подозрительных людей. Однако все пребывали в эйфории и особого интереса не вызывали. Я и Люцио обследовали половину острова – везде было пусто. Создавалось впечатление, что храмы или другие памятники являлись пустышками, которые не несли в себе никакой энергетической информации. Или же туристы настолько опустошили эти места, получая заряд бодрости и вдохновения после посещения, что величественные храмы превратились в сараи, а глубокие пещеры – в обычные ямы. Джунгли мы тоже обходили, как и городские улицы.

Однажды вечером я ослушалась просьбы Люцио и отправилась гулять по лесу обезьян в одиночку. Мы сегодня должны были ночевать в гостинице, а я туда не спешила. Стало необратимо грустно из‑за того, что мы облазили каждый закуток половины острова, а так ничего и не нашли. Был бы хотя бы небольшой результат, но каждый низкочастотный сигнал приводит к старинному жертвенному камню. Служило бы это оружием для ритуалов, я бы больше радовалась, но и этого нет.

Гуляя под высокими деревьями, с которых свисали корни, я наблюдала за обезьянами и наслаждалась атмосферой. В таких местах было намного меньше мусора, чем вообще в Индонезии. Однако встречались кое‑где из‑за обезьяньих нападок кучки пластика или полиэтилена. Неожиданно меня дёрнули за рукав как раз в том месте, где было мало народу и располагался квадратный водоём, огороженный для безопасности.

– Ты не должна идти этим путём, – сказала женщина на индонезийском.

У неё были большие полукруглые чёрные глаза, отливающие коричневым. Лицо вытянутое, зубы кривые, но белоснежные. От одежды пахло гвоздикой и кокосом. Вместе с незамысловатым образом присутствовала шепелявость, донимающая острый слух.

– Я иду к выходу, – спокойно ответила я и вывернула руку из её захвата.