Дочь аспида

В группе новобранцев царила тишина, никто не спешил подавать признаки существования в зале. Учитель захрипел и трясущимися руками потянулся к горлу. Онемение должно пройти через две минуты, а боль в горле придётся терпеть несколько суток. Такова плата за самоуверенность. Артуру удалось сесть на пол, однако выпрямиться тот всё ещё не мог.

– Рия… – прохрипел он. – Проведи разминку. Ридип должен был тебя этому обучить.

Учитель еле встал на ноги и, шатаясь, по стеночке проследовал в подсобку. Я же повторила тренировку Ридипа вплоть до мимолётных фразочек. Те, кто был направлен из его школы вместе со мной, в разъяснениях не нуждались и приняли мою замену тренера легко. Остальным же пришлось разжёвывать и запихивать в глотку.

– Рия! – взмолился Клий под конец тренировки. – Лучше бы учитель Артур был на твоём месте. Он не настолько жесток, в отличие от тебя!

– Десять штрафных отжиманий! – рыкнула я.

– Вот что власть делает с людьми, – послышался голос старого знакомого со школы Ридипа.

– Мне ли не знать, что ты устал меньше всех, – указала я на него подбородком.

Это не первый раз, когда я заменяла тренера. Такое уже случалось, когда Ридипу нужно было оформлять много документов. Там я и научилась командовать. Завершить занятие пришлось на доброй ноте и обещании больше не занимать место Артура. Настроение осталось хорошим, поскольку группа успела хорошо сплотиться.

– Если я завтра не встану, – сказал ещё один знакомый из школы, – прокляну тебя через каналы, которые настроит Туру.

Все разошлись. А я осталась и проследовала в подсобку, из которой лишь изредка выглядывал учитель Артур, чтобы проверить процесс занятия и просто дать знать, что не умер.

– Учитель…

– Пройди сюда, – пригласил меня тот внутрь, стоило мне показаться на виду.

Он сидел за столом в полумраке над журналом и прикрывал уши ладонями.

– Кто твой настоящий учитель «танца змей»? – неожиданно спросил Артур.

Я села напротив.

– Мне довелось учиться у Ридипа в Лоу‑Сити и в группе наставника Ридипа в Шоите.

– Ты знаешь Люцио? – поднял он на меня глаза.

Именно поэтому Тарохо запретил мне показывать навыки в первые же дни. Профессионалы сразу видят стили и почерки в боевых искусствах, равно как художники могут отличить письмо друг друга. Но никто ничего не знает наверняка – почему же мне необходимо своим поведением давать повод думать иначе и порождать лишние подозрения?

– Никогда прежде не слышала…

– Этот стиль танца был только у Люцио, – перебил меня Артур.

Я сохраняла спокойствие:

– Люцио мог научить того, кто потом учил меня. Вероятно, вы что‑то путаете.

– Исключено, – выдохнул тот. – Это его почерк. Ничей больше.

На моём лице появились улыбка и облегчение, которые вызвали в учителе смятение.

– У меня были сложности со стопами, поэтому я сделала квадраты на земле из дощечек, потом тренировалась сутки напролёт, прогуливая занятия в университете. Я выбивала пальцы, когда била ими стену, пока та не стала осыпаться, а кости перестало ломить. От этого появилось странное отдёргивание рук после удара, но мне оно не мешает, а даже придаёт скорости. Интересно дальше?

Тот кивнул, внимательно слушая.

– Однажды наставник Ридипа, мой первый учитель, сказал, что мои движения похожи на дрожание сухой травы, а не на плавные извивания змей. Тогда я стала проводить часы вначале перед телевизором, чтобы научиться плавности и броскам кобры, а потом перед зеркалом в танцевальном зале, чтобы превратить ломаные движения в настоящий танец, – рассказала я ему. – Возможно, Люцио, о котором вы говорите, прошёл через это тоже. Поэтому наши техники схожи. Других объяснений не имеется.

Артур взял ручку и поставил метку напротив моего имени.

– Люцио был моим другом. Мы проходили подготовку в этом комплексе вместе. А потом он пропал без вести. Это случилось лет двадцать назад. Но я как сейчас помню его мастерство. И да… он прошёл через это же.

Я мельком заглянула в аттестационный ежедневный лист, где мелким почерком учитель начертал общие характеристики тренируемых сегодня. Выходя в проём время от времени, Артур после одного взгляда решал, у кого какие навыки, и постепенно заполнял аналитические анкеты.

Затем я перевела аккуратный взгляд на шею учителя. Из царапины после нашей схватки выступила кровь, но не была стёрта и засохла багряной полосой. Что‑то начало зудеть в голове. Мысль отчаянно пыталась вырваться из подсознания, она была связана с раной на шее учителя и упоминанием Люцио в беседе.

Неожиданно перед глазами вспыхнул свет. Я провалилась в стёртые воспоминания.

 

Это Бали. Тот роковой вечер, когда слуга отца предал меня.

– Опять порезалась? – возмутился Люцио подобно старику, загораживая головой яркое солнце. – Будь бдительной, мы не можем явить миру твою фиолетовую кровь сейчас, когда цель близка. Вдруг кто увидит. А у меня нет инъекций с маскирующим препаратом. Мы использовали последние полгода назад.

– А у самого‑то почему до сих пор красная кровь? – всё же не выдержала я, видя рану на его щеке от бритвы. – Значит ли это, что она изначально у тебя была такой? Однако в общине…

Тут в голове у меня будто шаровая молния взорвалась. По позвоночнику пробежал электрический разряд.

– Ты использовал пигмент, чтобы окрасить кровь в голубой?

Лицо Люцио стало жестоким. Он придумывал оправдание.

 

Картинка с воспоминанием исказилась и прервалась. Я почувствовала головокружение, но старалась не показать вида. Артур в этот момент стучал тупым концом ручки по листу и даже не смотрел на меня.

– Я сегодня хотел выбрать себе ассистента. Самого лучшего, который бы показал себя в спарринге со мной умелее всех, – признался учитель. – Ты единственная, кто не сделал шаг назад. Стыдно признать, но я потерпел поражение и вынужден был отсиживаться в подсобке, приходя в себя. Хотя должен был всего лишь выявить, насколько хватает твоей стойкости и смелости.

Мне было совестно, что выставила учителя в таком нелучшем свете. Но он не чувствовал себя униженным.

– Будешь ассистентом, – улыбнувшись, посмотрел на меня Артур. – А теперь свободна.

Учитель показал на выход и отвернулся. Впервые за всё время нашего знакомства он был искренним и спокойным. Размышления о сегодняшнем дне не покидали меня, когда я спускалась с третьего этажа на второй по мраморной лестнице. Когда шла по ужасному коридору, к которому успела привыкнуть. Когда вошла в комнату и встретилась с соседями: Клием, Полиглотом и каким‑то вечно молчаливым парнем, пропадавшим до полуночи в тренажёрном зале, которого звали Мося.