Дочь аспида
«Место, где всё начинается».
Мы направились от нашего дома на юго‑восток по ровной улице, в конце которой можно выйти к голой земле у обрыва. В середине дня больше всего народу на рынке, но тогда нам следовало у выхода из дома повернуть налево и пойти на северо‑запад. Но мы выбрали диаметрально противоположную часть общины. Южная местность поселения отличалась темпераментными жителями. Они спорили и ругались, любили друг друга и отстаивали свои интересы. Всё это делалось с невероятным страстным огнём в глазах и речах.
Продвигаясь от первой развилки ко второй по утоптанной дороге, я уловила вибрации мыслей, которые стукались о черепные кости и считывались внутренним ухом, различавшим в принятых волнах настоящие слова, фразы, даже внутренние беседы. Некоторые вещи приходилось додумывать, поскольку не удавалось до конца определить звуки или слоги. А на сердце стало тяжело… мне же открываются чужие тайны.
– Это нечестно! – вдруг воскликнула я и остановилась, стараясь подавить способности.
Тарохо строго посмотрел сверху вниз и задрал подбородок. Его высокомерный взгляд переместился на деревья вдали. Сейчас они были предпочтительнее, чем мораль, отражённая в выражении лица слишком правильной дочери.
– Перестань мнить из себя святое создание. – Он повернулся спиной и продолжил идти между домами посреди дороги. – Я ращу тебя для того, чтобы ты помогала мне. До твоего совершеннолетия я должен быть уверен, что ты не подведёшь меня. Что же делаешь ты? Строишь из себя невинную и честную. А знаешь ли ты, что таким не место в этом жестоком мире? Люди коварны и мечтают избавиться от рептилий. Они представляют себя царями, забывая, кто дал им возможность жить на такой прекрасной планете, как Гистофис. Их корни уходят к нам. И теперь, в столь неспокойное для нашей расы время, я убеждён: не следовало смешивать нашу кровь с землянами. Теперь эти мутанты, монстры всё больше походят на предков с соседней по орбите планеты. А там живут отбросы.
Гистофис являлся двойником Земли, расположенным за Солнцем. Мы были противоположны. На Земле лето – на Гистофисе зима. Цари Земли – люди, властители Гистофиса – ящеры.
– Эти мерзкие отребья, – продолжил Тарохо свои мысли. – Они уничижительно называют нас рептилоидами. Даже не зная, что это означает! – повысил голос Тарохо.
Я хотела бы остаться незаметной и промолчать, но если не сейчас быть храброй, то в каких тогда случаях?!
– Почему название «рептилоид» для нас оскорбительно, отец?
– Никогда больше не зови меня отцом, – схватил тот меня за руку и нагнулся к лицу, сверкая чешуёй и чёрными глазами. – Теперь я для тебя царь Тарохо.
Я молчала, слегка раскрыв рот, чтобы дышать, поскольку нос заложило. Голоса в голове стихли, стоило пазухам забиться. Если бы не испуг, вводящий в глубокий шок, я бы расплакалась. Тарохо даже не думал смягчаться, но всё же отступил и, заводя руки за спину и отворачиваясь, ответил:
