Долг

С каждым моим словом лица мужчин мрачнели, становясь серьёзными. Да, жестокие у нас правила. Вспоминать это было неприятно. Как задумаешься… ком к горлу подкатывает.

– Неужели тебе это нравилось? – вдруг тихо спросил Виер. – Нравилось жить в таких условиях?

Нахмурилась, не понимая.

– Конечно нет, – даже головой дёрнула. – С чего ты это взял?

Тот покосился на Франка.

– Ты же побежала от нас, когда узнала… – неуверенно заговорил парень.

– Виер, а за тобой часто приходят здоровые бабы и покупают тебя у твоего же родителя? – мирно и спокойно поинтересовалась я.

Тот задумался, нахмурившись.

– А девка‑то дело говорит, – хмыкнул Морик. – Нам же её, как лошадь продали. Родной отец. Я был уверен, что она чем‑то взбесила мужика, поскольку она это очень неплохо умеет делать.

Я кивнула, принимая его слова.

– И да, я очень хотела смыться из родного дома, – почесала я лоб. – Просто трусила. Думаете, я бы в одиночку протянула бы пару дней? Ага, конечно. Умерла бы от испуга, увидев змею.

Морик тут же засмеялся.

– Вспомнил, как ты пищала, когда её увидела! – хохотнул он. – А гарцевала‑то как! Ноги выше головы закидывала! Ой, не могу… но лицо я твоё никогда не забуду! Сколько страха!

Он опять пихнул меня. На этот раз я улыбнулась. Да, глупо тогда вышло.

– Мне понравилось, когда она эту корону из цветов с лошадьми не поделила, – вклинился Тур. – Что это вообще такое? Как ты цветы сплела?

Не поверите, но мне показалось, будто мы становимся друзьями. Какая‑то тёплая атмосфера, никто подозрительно не косится, не перешёптывается… а может, тепло от костра шло, и мне так казалось? Всё может быть.

– Это венок, – пояснила я, повернувшись к мужчине. – Его раньше девушки плели и пускали по реке, чтобы жениха найти.

Шатен тут же улыбнулся, не понимая.

– А как они его искали? – его брови изогнулись.

– Бежали за ним по реке, – пожала плечами. – Кто венок поднимет, тому и быть мужем хозяйки венка.

Мужчины похмыкали, явно не поверив.

– Если никто не находил венок, тогда что? – поинтересовался Виер.

– Значит в этом году замужества не жди, – тоже хмыкнула я. – Не очень умно, но девкам‑то заняться нечем, вот и носятся вдоль рек.

– Девки вообще неразумные создания, да? – Морик опять забросил свою лапу мне на плечо. – Вот приедем домой и отдам тебя Мелинде на обучение. Ты ведь готовить не умеешь, да?

Рука у него, конечно, тяжёлая.

– Ну, как бы… – замялась я, – от скуки тёрлась на кухне постоянно, что‑то я могу, но практики не хватает. А кто такая Мелинда?

– Это жена моя, – по‑доброму улыбнулся он мне. – Подучит тебя чему, ты ей понравишься.

Мои брови поднялись так, что грозились затеряться в волосах.

– Ты женат, Морик? – моё весёлое удивление развеселило и мужчину.

– Чего таращишься? Женат, да, – с какой‑то гордостью важно заявил усач. – Удивлена?

Вообще‑то да. Очень. Такой… прям мужеподобный мужик! Самый натуральный! И женат.

– Да, но я очень рада за тебя, – почему‑то захотелось это сказать, и на лице против воли появилась улыбка. – Думаю, она хорошая женщина.

– О, в этом не сомневайся, – качнул головой Морик.

Мне вдруг почему‑то стало светло на душе. Женат. Что в этом такого, я не понимала. Просто рада, что он нашёл ту единственную, с которой захотел провести остаток жизни. Вот в чём смысл жизни – найти кого‑то, кто будет терпеть тебя всю оставшуюся жизнь.

– Вы все женаты? – тут же оглядела я их.

– Только я, – поднял один палец Тур. – Остальные трусят.

Тут же поднялся галдёж возмущённого Виера и Франка. Тур и Морик словно этого ждали. Начались споры, частенько они ржали друг над другом, а в конце Морик и Франк вообще сошлись и начали, жутко горланя и хохоча, пихаться, пытаясь словно доказать что‑то. Было видно, что они все закадычные друзья. Виер и Тур просто смеялись, делая ставки. Мне тоже было весело. Такой ажиотаж. Я никогда в подобном не участвовала. Не имела друзей, не веселилась вот так… быстро стёрла набежавшие слёзы. Улыбка так и играла на моём лице, грозя растянуть щёки. Сегодня я впервые позавидовала ликанам.

Но всему рано или поздно приходит конец. В какой‑то момент мужчины замолкли, но радость всё равно не покидала их лиц. Они все уставились куда‑то в левую сторону. Я тоже посмотрела. Увиденное в миг стёрло всё счастье, поселившееся в груди. Громадный белый волк волочил оленя!!! Оленя! С большими ветвистыми рогами! Он был меньше, конечно, волка, но всё равно он огромен! Олень! Я впервые видела это животное. Кусок мяса на кухне не в счёт. Копыта волочились по земле, а по шее, за которую Лорин держал рогатого, текла кровь. Мужчины все встали, одна я таращилась на всё это с неописуемым ужасом и интересом. Боги, это же олень! Я его пару раз на картинках видела. И этот был намного красивее. У меня рот сделался буквой «о». Какой же он… величественный.

– Вот и добытчик вернулся, – засмеялся Морик, подходя к волку. – Ну как, всех там разгонял?

Лорин разжал челюсти, выпуская тушу животного, и тот грузно свалился на землю. Он фыркнул и отошёл в сторону. На его белой шерсти у пасти была кровь. Она размазалась по морде, заляпывая белый снег его шерсти.

Сглотнула и отвернулась. Сволочь. Предал меня. Безумно звучит, но я ведь в какой‑то степени ему доверилась. Он дал мне выбор, и я сделала его. Почему я всё ещё жива? Если не собирался убивать, то зачем тогда запугивал и угрожал? Чтобы что? Я ведь весь день и так шла туда, куда меня вели. Первый начал цепляться ко мне, а я что? Знаю, что напрасно решила поставить его на место, но он мог быть умнее и просто не обращать на меня внимания. Да я бы и не сказала ничего, если бы не он! Я же адекватный человек, зачем мне просто так кого‑то оскорблять? Вынудил меня показать зубы и сам же за это наказал. Что сложного в убийстве? Особенно такому, как он. Рывок и всё, шея сломана, и я уже никогда слова ему не скажу. Просто огорчена. Зачем так поступать? Я ведь настроилась. Мне жить незачем. У меня никого нет почти. Единственный брат, по кому я буду скучать, ну и Марфа. Два человека. Всего два. Огорчение пропитало мою слюну, и я чуть сморщилась. За всю жизнь всего двое…