Долг

– Всё, теперь трись мочалкой, потом мой голову, – улыбнулась Мелинда.

– Спасибо, – искренне поблагодарила её, еле вставая на ноги.

Она полезла к Майле, которая, казалось, заснула в той жаре. Я нашла свободный деревянный тазик и пошла наливать себе воды. Там рядышком висел ковш с длинной ручкой.

Волосы! Я мыла их раз пять! По началу они даже мылиться не хотели, до того грязные были! Но зато потом… пена, они шелковистые, податливые… я блаженно улыбалась, наслаждалась освобождением от этого потного плена.

Мелинда поделилась со мной бальзамом. Сказала, что я буду сильно мучиться, если не намажусь её маслом. Я делала всё, что говорили. Потом тёрлась мочалкой, раздирая кожу. Мне хотелось смыть с себя всё. Просто скинуть это здесь и быть свежей, как… новая страница в книге. Пока не стала скрипеть – не остановилась.

Майла помогла мне окатиться водой.

– А это тебе напоследок! – вдруг провозгласила Мелинда и плюхнула в меня холодной водой.

От неожиданности я запищала, а Майла захохотала.

– Теперь не будешь вареником сидеть! – выдала улыбчивая женщина. – Бодряк почувствовала?

– Не только его, – тихо засмеялась я.

– Ладно, иди одевайся, мы ещё немного посидим, – Майла подмигнула мне и полезла на полог.

Даже голые они были красивыми. Я даже как‑то засмотрелась.

Вышла в предбанник и ощутила свежесть и прохладу. Хорошо… ещё пару минут просто сидела, пытаясь осознать произошедшее. Чистота! Наконец‑то! Ничего не липнет и пахнет от меня… здорово! Мылом и всё. Наконец‑то это свершилось!

Проблемы у меня возникли чуть позже. Я вытерлась насухо полотенцем, промокнула волосы и решила одеться. Грязную одежду не хотелось даже трогать. Но вот платья мне не очень нравились. Ну и вырезы носила эта сероглазая чертовка! Мне такое нельзя носить! Никому такое нельзя носить! Укоротить и спать, как в пижаме!

Делать нечего, не надевать же вонючие шмотки? Выбор пал на самое сдержанное платьишко из всей коллекции. Тут был только один вырез, а не два (спереди и сзади). Он был глубоким и квадратным, но остальное мне понравилось. Серое с чёрным кружевом. Рукава длинные, материал плотный, тонкий и приятный. Быстро облачилась в него. Откуда у меня взялась грудь?! Тут были подкладки из более толстого материала, позволяющие не носить корсет. Правда сзади всё же была шнуровка, но она, скорее, в качестве украшения и, так скажем, указатель на талию. По размеру подошло. Попыталась натянуть платье повыше на грудь, но как только выпрямляла спину, всё возвращалось на свои места. Замечательно, теперь мне каждый встречный будет заглядывать в вырез. Но грудь меня, разумеется, радовала. Её видно и она есть! Два холмика… красиво всё‑таки.

– О, ты посмотри на неё! – заохала Мелинда, выходя из парилки. – Какая прелесть!

Она тут же обмоталась в висевшее на крючке полотенце. Я неуверенно ей улыбнулась.

– Я не слишком… вызывающе выгляжу? – осторожно спросила я, поведя плечиками.

Её раскрасневшееся лицо тут же заходило из стороны в сторону.

– Ты что? Прям на куклу похожа стала… а надо было только смыть грязь и одеть тебя.

Я протирала волосы полотенцем.

– Мелинда, а расчёски у тебя не будет? – подняла брови я.

Женщина тут же сунула руку под лавку и выудила оттуда какую‑то деревянную коробку. Протянула ей мне в руки. О… что там было! Несколько видов гребней, три мелкие расчёски, несколько с крупными, две с короткими зубьями! Я попала в рай!!!

Тут же выудила две самые подходящие. Сначала вычесала на удивление податливые волосы широким гребнем, потом прошлась мелким.

– Ох, как же хорошо! – вынырнула Майла. – Вечность бы там просидела!

Она, совершенно не стесняясь своей наготы, потянулась. Я только улыбнулась и отвела взгляд.

– На следующей неделе мы первые пойдём! – решила Мелинда. – Мужики весь жар забирают! Пусть в холоде, как мы, помоются разок!

В холоде? Да уж, боюсь представить, что тут было, когда ликаны мылись тут. Вода, наверное, в тазиках кипела. Зато точно отмылись.

– Вот те на, – заметила меня зеленоглазая бестия. – Это кто?

Она улыбнулась мне.

– Это чистая версия нормальной меня, – вздохнула я, продолжая наслаждаться чистотой своих волос. – Обычно я так всегда выгляжу.

Мелкие царапинки на руках почти зажили, чернота из‑под ногтей вымылась, и всё моё тело наконец‑то дышало! Теперь нужно только поддерживать чистоту, и всё будет замечательно! Даже жить захотелось!

Наконец закончив возиться со своей головой, стряхнула волосы с гребня в стоящее небольшое ведёрко, как раз для этих целей. Видимо, кто‑то до меня тут свои волосы вычёсывал. Франк или Тур. Ладно, я счастлива в любом случае.

Женщины, посмеиваясь, оделись и причесались.

– Мой там наклюкался, скорее всего, – вздохнула Мелинда. – Богдана, ты на него внимания не обращай, если что, ладно?

– Хорошо, – кивнула я, ощущая себя по‑настоящему живой.

– Слушай, это у тебя настоящая родинка? – спросила Майла, указывая на мою грудь.

Я опустила взгляд. Прямо на левой груди у меня была аккуратная родинка. Теперь её было видно.

– Да, – закивала я. – У моей мамы она была между грудями, а у меня сползла чуть‑чуть.

– Помню девку одну, у неё такая же родинка была, так за ней полгорода носились, – выдала Майла, просушивая волосы. – Все только туда и пялились.

Я тут же попыталась натянуть ткань повыше, но вырез не позволял. Чёрт, ещё чего не хватало!

– Глянь, надо гордиться, а она прячет! – фыркнула зеленоглазая. – Девчонка даже продукты не покупала – всё ухажёры таскали. Потом влюбилась в одиночку одного, и он её спрятал! Но у неё и грудь больше твоей была раза в два… но, думаю, что родинка тоже свою роль сыграла.

Я тут же слегка облегчённо выдохнула. Точно из‑за размера. Причём тут родинка? Приметила странную вещь: у девушек родинок вообще не было. Ни на руках, ни на груди, ни на лице. Даже на спине ни одной не увидела.

– А у вас нет родинок? – подала я голос.

– В основном нет, – покачала головой Мелинда. – У кого есть, тех мечеными называют. Говорят, им предрешено достичь любую цель, которую они ставят перед собой. Якобы, такие оборотни становятся чаще альфами, чем остальные.

Но я‑то человек, да и цели достичь не могу. Один единственный раз мне повезло. К тому же я тут, а не на другом конце мира. А мне очень‑очень хотелось.

Мелинда дала мне мешок под грязную одежду. Сложила свои шмотки туда и затянула узел. Всё, теперь постирать, и готово. К тому же женщина настояла, чтобы я взяла и платья. Для них мне дали отдельный мешок. Я их даже дома не надену. Они, правда, очень красивые, но мне какое‑то внутреннее чувство не позволит! Но обижать хозяйку не хотелось, и я с улыбкой приняла подарки.