Две судьбы Джаннет. Лучик солнца впереди

Уже было поздно, когда Рустам приехал домой. Обессиленный от разочарования, но, как всегда, уверенный и серьезный, он вошел в дом и направился в комнату родителей.

– Куда ты ездил? – спросил его отец.

Долго не отвечая, Рустам начал разговор:

– Ездил убедиться своими глазами. Все точно. Никаких ошибок, но все равно мне кажется, что что‑то не так. Не могла Джаннет пойти на грех. Не могла.

Отец не выдержал, зажав большим и указательным пальцами правой руки глаза, как бы нажимая на них, заплакал. Несколько минут он не мог остановиться. Затем протер руками лицо и продолжил:

– Даже самые благочестивые и твердохарактерные обманываются, а Джаннет – как наивный котенок. Что стоит ее обмануть? А тем более в те юные годы. Она была совсем девочкой, – отчаянно посмотрел он на сына. – Я только одного боюсь, Рустам: что твои братья совершат глупость. Они не оставят мою дочку. А я… я пожилой человек и не смогу их остановить, – снова заплакал отец.

– Отец, я не буду являться твоим сыном, если позволю что‑то плохое совершить с Джаннет и Анисой. Я даю тебе слово.

– Сынок, – подошла к нему мать. – Я не вынесу, если с ними что‑то случится. Она твоя сестра и очень любила тебя всегда. Не дай ее в обиду, – сквозь слезы попросила она.

– Я знаю, мама. Я сделаю все, чтоб защитить их.

 

Глава 7

 

Джаннет не спала всю ночь, вглядываясь в оконную форточку на перламутровые пятна луны. Казалось, она манит своим завораживающим сиянием, пытаясь успокоить, умиротворить состояние души, обнадеживая своей идеальной красотой, чистотой и невинностью. Но жизнь, к сожалению, не такая невинная, не такая дружелюбная, как этот отзывчивый небесный объект. Мысли смешивались. Иногда ей казалось, что все это ей только кажется и она находится у себя дома, сидит на своей кровати, укладывая дочку, а иногда размышляла о том, как жизнь может поменяться в корне и как же все в ней непостоянно. Полусидя в полумраке Джаннет незаметно для себя уснула.

Утро настало тихо. Пробиваясь во все уголки комнат, лучи солнца проползли, словно ярко сияющие змеи, пытающиеся пробраться в комнату, а затем исчезающие куда‑то, оставляя за собой свет. Словно почувствовав пробивание лучей кожей лица, веки Джаннет зашевелились, и она приоткрыла глаза. Взгляд уперся сразу в потолок родного родительского дома, но это не то время, в которое ей хотелось бы находиться здесь. Из уголков глаз потекли слезы, она зажмурилась, отвернулась к спинке дивана и, прижавшись к нему, начала рыдать, приглушая звуки, закрыв рот одеялом. Так Джаннет проплакала еще некоторое время, пока снова не задремала.

– Я завидую твоему беззаботному сну, сестренка! – громко заорал Рахим, с шумом зайдя в комнату.

Повернувшись в его сторону, Джаннет протерла глаза и встала с дивана. Она молча посмотрела на него и вроде открыла рот, чтобы что‑то сказать, но снова уперся в ее глотку ком обиды, и она смогла только произнести немой звук и замерла, опустив взгляд.

– На твоем месте любая другая девушка, хоть немного уважающая себя и родных, умерла бы от сердечного приступа из‑за такого позора. Но нет! Мы сладко спим. – Он направился в ее сторону и хотел продолжить с желанием проучить, но в этот момент в комнату вошел Рустам. Жестко посмотрев на брата, он подошел к сестре и хриплым голосом произнес:

– Как ты спала, Джаннет? Твои веки сильно опухли, лицо бледное. – Хоть Рустам и сам был в состоянии, как после двух смен подряд на дежурстве, и голос у него охрип неспроста, а именно от пережитого стресса, но за сестру он переживал больше.

– Все хорошо, Рустам. Конечно, бессонница не давала заснуть, но разве это странно для моей ситуации? – Рустам кивнул и сказал выйти, привести себя в порядок.

– В суматохе я даже не видела свою дочку и не вспомнила про нее. Где она?

– Не переживай. Она с детьми прекрасно вчера провела время. Пойдем.

Они вышли. Рахим вышел за ними, провожая их недовольным взглядом.

Сквозь окна дома было видно, как отец ходит по двору, перебирая четки. То к яблоне подойдет, растущей у забора, пересматривая переплетение ветвей, то выйдет за калитку, там постоит и снова вернется во двор.

– Он не спал всю ночь, – начала разговор мать. – Впрочем, как и я вместе с ним.

– Что будем делать? – продолжил Рустам.

– Что делать, я хорошо знаю, – ответил Рахим, словно считал обязанным ответить на вопрос, словно все ждали только его мнения. – Пусть только решится вопрос с их родством раз и навсегда. Как только закроем с ними отношения, остальное я решу. Позора в доме я не допущу. Чтоб мои дети в будущем боялись поднять голову, чтоб дочерей упрекали мужья и их семьи, что их тетя родила вне брака? Это предоставьте мне.

– Здесь я пока еще живой, – громко сказал Махмуд, встревая в разговор. – Что бы ни натворил мой ребенок, он мой ребенок. Я не могу принести в жертву свое дитя из‑за ошибки, пусть даже такой страшной.

– Отец, почему вы говорите обо мне как о позорнице? Я никогда бы не посмела затоптать твою честь. Разве я давала повод усомниться в себе? Разве до сих пор тебе приходилось опускать голову из‑за меня?

– Не приходилось! Потому что ты талантливо умела прикидываться и прикрывать свои грешки, сестренка, – грозно и с выраженной дерзостью ответил на ее вопросы Рахим.

– Подожди ты. Подожди, – отец махнул рукой в сторону Рахима. – Джаннет. Послушай. Я никогда не сомневался в твоей честности и целомудрии. Никогда не ругал тебя и голоса не смел повышать, ты знаешь. Но это не мешало тебе быть послушной и правильной дочерью своих родителей. Ты всегда оправдывала наши ожидания и надежды. Но сегодня я не могу ответить сам себе на вопрос, что случилось, что тебя побудило. И как могло с нами произойти такое?

– Я не… – пыталась продолжить Джаннет в свое оправдание, но, как всегда, брат старший перебил ее. Джаннет выбежала из комнаты.

– Вот именно! Вот именно – никогда не ругал и доверял. Вот ответ на твой вопрос, отец. Вот причина того, что она осмелилась опозорить нас. Ты сам только что ответил на свой вопрос. Упустил дочь, когда пренебрег воспитанием. В ежовых рукавицах нужно держать дочерей. Дабы знали, кто за спинами стоит.

– Так со своих и начни, – впрягся за сестру Рустам. Амина, проходящая мимо в этот момент, невольно ухмыльнулась из‑за понравившихся слов мужа. – Еще не поздно, Рахим. Не упусти своих, как отец, по твоим словам, упустил Джаннет.

– Ты давай не умничай здесь. Такой умный, вот и следил бы за своей идеальной сестрой. Вы же неразлейвода. А? Что упустил? Разоблачил бы виновников, очистили бы честь сестренки. Если, конечно, таковые есть. А? Есть такие? Во! И я об этом. Их нет. Виновник здесь только один, и это сама она, – показал он пальцем в сторону комнаты, где находились Джаннет с Аминой.

– Я что‑нибудь придумаю, – спокойно продолжил Рустам.

– А что мы будем делать? – озадаченно вмешался Хасан. – Когда сплетни дойдут до людей, на нас будут тыкать пальцами. Новости дойдут до родных жен. Мы будем опозорены.