Двое на башне

– И чтобы добавить новую странность к тому, чем обладает небо в своих размерах и бесформенности, надо сказать, что здесь задействовано свойство распада. Несмотря на все чудо этих вечных звезд, вечных сфер и всего остального, они не вечны, они не бессмертны; они сгорают, как свечи. Вы видите ту умирающую звезду в теле Большой Медведицы? Два столетия назад она была такой же яркой, как и другие. Наши чувства могут прийти в ужас, погрузившись в них и осознав, какие они на самом деле, но даже в их великолепии есть нечто жалкое. Представьте, что все они погасли, и ваш разум нащупывает свой путь сквозь небо полной тьмы, время от времени натыкаясь на черные, невидимые угли этих звезд… Если вы жизнерадостны и хотите оставаться такой, оставьте изучение астрономии в покое. Из всех вещей только она заслуживает звания ужаснейшей.

– Не очень‑то весело.

– Но, с другой стороны, если вы беспокойны и тревожитесь о будущем, немедленно изучайте астрономию. Ваши беды сразу станут удивительно малы. Но ваши занятия уменьшат их особым образом, они уменьшат важность всего. Так что наука по‑прежнему остается ужасной, даже как панацея. Совершенно невозможно адекватно думать о небе – о том, чем, по сути, является небо, не ощущая его как сопутствующий кошмар. Лучше – гораздо лучше – для людей забыть Вселенную, чем ясно помнить о ней!.. Но вы сказали, что Вселенная, на самом деле, не то, ради чего вы пришли ко мне. Что же это, могу я спросить, леди Константин?

Она задумалась, вздохнула и обратилась к нему с какой‑то жалостью в голосе.

– Необъятность темы, которой вы меня увлекли, полностью вытеснила из меня мою! Ваша – небесная; моя – прискорбно человеческая! И меньшее должно уступить место большему.

– Но важно ли это в человеческом смысле, не считая макрокосмических масштабов? – спросил он, наконец привлеченный ее манерой; ибо он начал понимать, несмотря на свое предубеждение, что у нее действительно что‑то было на уме.

– Это так же важно, как обычно важны личные неприятности.

Несмотря на свое предвзятое мнение, что она пришла к Суитэну как работодатель к иждивенцу, как хозяйка к пажу, она вступала с ним в доверительные отношения. Его обширные и романтические устремления придавали его личности силу и обаяние, которые она не могла не почувствовать. В присутствии необъятностей, низведенных его молодым умом как бы свыше на ее разум, они подсознательно становились равными. Более того, у леди Константин была врожденная склонность меньше зацикливаться на своем неизменном положении леди графства, чем на своих мимолетных эмоциях как женщины.

– Но я отложу дело, которое пришла поручить вам, – продолжила она, улыбаясь. – Я должна пересмотреть его. Теперь же мне пора возвращаться.

– Позвольте мне проводить вас через лес и поля?

Она не сказала ни внятного «да», ни «нет»; и, спустившись с башни, они прошли между елями и пересекли вспаханное поле. По странному совпадению, когда они приблизились к Большому Дому, он заметил:

– Возможно, вам будет интересно узнать, леди Константин, что та звезда среднего размера, которую вы видите вон там, низко на юге, находится точно над головой сэра Блаунта Константина в центре Африки.

– Как странно, что вы это сказали! – ответила она. – Вы затронули ту самую тему, о которой я пришла поговорить.

– По семейному делу? – удивленно переспросил он.

– Да. Каким незначительным оно кажется теперь, после нашей астрономической грандиозности! И все же, когда я шла к вам, это настолько превосходило обычные вопросы моей жизни, как тема, к которой вы меня подвели, превосходит эту. Но, – добавила она с легким смешком, – я попытаюсь опуститься до таких эфемерных пустяков, как человеческая трагедия, и все объясню, раз уж я пришла. Дело в том, что мне нужен помощник: ни одна женщина никогда не желала большего. Уже несколько дней я мечтаю о надежном друге, который мог бы отправиться за меня с тайным поручением. Необходимо, чтобы мой посланник был образован, умен, нем, как могила. Дадите ли вы мне торжественное обещание относительно последнего пункта, если я доверюсь вам?

– Самым решительным образом, леди Константин.

– Ваша правая рука на договоре.

Он протянул ей свою и поднес ее руку к губам. В дополнение к его уважению к ней как к хозяйке поместья, в этих отношениях было и восхищение двадцатилетнего ее двадцатью восемью или девятью годами.

– Я доверяю вам, – сказала она. – Теперь, помимо вышеуказанных условий, особенно необходимо, чтобы мой поверенный знал сэра Блаунта Константина, когда тот был дома. Ибо поручение касается моего мужа; я очень встревожена тем, что слышала о нем.

– Мне действительно жаль это знать.

– В приходе есть только два человека, которые соответствуют всем условиям, – мистер Торкингем и вы. Я посылала за мистером Торкингемом, и он пришел. Но я не смогла рассказать ему. В последний момент я почувствовала, что он этого не сделает. И я пришла к вам, потому что думаю, что вы справитесь. Дело вот в чем: мой муж заставил меня и весь мир поверить, что он в Африке, охотится на львов. Я получила таинственное письмо, в котором сообщается, что его видели в Лондоне при весьма странных обстоятельствах. Я хочу убедиться в истинности этого. Вы отправитесь в поездку?

– Лично я бы пошел на край света ради вас, леди Константин, но…

– Никаких «но»!

– Как я могу уехать?

– Почему бы и нет?

– Я готовлю работу о переменных звездах. Есть одна из них, которую я особенно наблюдаю уже в течение нескольких месяцев, и на ней в основном зиждется моя главная гипотеза. До сих пор её называли нерегулярной; но я обнаружил периодичность в ее, так называемых, нерегулярностях, которая, если ее доказать, добавила бы несколько очень ценных фактов к тем, которые уже известны по этому вопросу, одному из самых интересных во всей астрономии, сбивающих с толку и наводящих на размышления. Теперь должно произойти ее внезапное изменение на этой неделе, или, самое позднее, на следующей, и для подтверждения моей теории я должен следить каждую ночь, чтобы не пропустить его. Вы видите причину моего отказа, леди Константин.

– Молодые люди всегда такие эгоистичные! – сказала она.

– Если я уеду сейчас, это может погубить весь мой годовой труд! – возразил юноша, сильно обиженный. – Вы не могли бы подождать две недели?

– Нет‑нет. Прошу вас, забудьте, что я просила вас. У меня нет желания причинять вам неудобства.

– Леди Константин, не сердитесь на меня! Сделаете вы вот что: присмотрите за звездой, пока меня не будет? Если вы готовы сделать это с усердием, я поеду.

– А это не доставит много хлопот?

– Это доставит некоторые хлопоты. Вам придется приходить сюда каждый ясный вечер около девяти часов. Если вечером небо не будет ясным, тогда придется прийти в четыре утра, если к тому времени тучи рассеются.

– Нельзя ли принести телескоп ко мне домой?

Суитэн покачал головой.