Его сумасшедшая
А вот разговаривать он умел, как заправский таксист, каждый день подвозящий множество разных людей. Говорить с ними, узнавать о них, прикидываться простым – ради этого он все и затеял.
Посмотрим, сможет ли «приручить» эту девочку хотя бы на время дороги.
Видя ее замешательство (по‑своему приятное, конечно) он заставил себя перестать пялиться на нее, улыбнулся стандартной улыбкой «рубахи‑парня» и предложил поспешить с посадкой.
* * *
Лыткарино. Это хорошо. Даже без пробок почти пятьдесят минут дороги. За это время он успеет и познакомиться и, может, подкатить к ней по‑настоящему. Если, конечно, сочтет ее достойной внимания.
Черт! Игорь усмехнулся, незаметно кося взглядом в ее сторону. Он уже счел ее достойной.
Первое время они ехали молча. Игорь ощущал ее смущение, поэтому решил, что нужно дать время расслабиться, потерять бдительность. А потом уже пойти на контакт.
К тому же за ней было интересно наблюдать.
Вроде бы впечатления прямо патологической скромности она не производила, да и одета не как монашка. Да и не скромность это.
В ее лице – вот даже так, в профиль, видно – была странная нервозность. Словно какой‑то страх отпечатался на ее чертах. И это удивительным образом придавало ей необычность, загадку. Выделяло из массы людей.
Очень быстро они свернули на проспект, Игорь открыл рот, чтобы заговорить с ней, но тут девица с видом «я занята» полезла в сумочку за телефоном. Но вдруг остановилась.
То, что произошло дальше, повергло Игоря. Нет, не в шок.
В недоумение.
Он вскинула тонкие руки и нервным жестом несколько раз подкинула свои волосы. Вроде ничего необычного, но при этом и лицо ее нервно дернулось, и весь жест выдавал волнение. Потом осторожно, словно не хотела привлекать внимание к своим действиям, опустила ладони к сумочке и странным жестом коснулась железной застежки, словно прислонилась к ней.
Кажется, она выдохнула, как от облегчения. Еще пара мгновений, во время которых Игорь закусил губу, чтоб не спросить прямо, что она делает, и девица вытянула руку и приложила свое тонкое запястье к ручке двери.
«С ума сошла?! – пронеслось у Игоря в голове. – Психованная?»
Его затопило непонятное чувство. Почти отвращение. И уж точно – жалость.
Вот на это он среагировал в ней? На то, что она ненормальная? Захотелось покопаться в людских патологиях? Мало ему работы таксистом?
* * *
Да, это вызывало почти отвращение. Когда красивая – да что там, он признал ее красивой, как только увидел, – девушка с достаточно умным и милым лицом вдруг совершает непонятные действия, как психопатка.
Ну просто люди не ведут себя так! Не ведут. Это странно и как‑то… неприятно.
Игорь никогда не видел таких странностей ни у кого. А уж сам был крайне далек от бесполезных жестов. Зачем поправлять волосы пять раз вместо одного, зачем касаться металла? Зачем… зачем.
Зачем разрушать очарование? Зачем из волшебной феи превращаться в психованную истеричку, словно он подобрал на дороге сомнительную девицу?
Но это была лишь первая реакция.
Игорь внимательно смотрел на дорогу перед собой – они как раз выезжали из Москвы – и сосредоточенно думал.
Разрушила очарование? А не слишком ли он строг?
Ничего она не разрушила!
Потому что сквозь странную смесь чувств четко пробивалось хорошо знакомое Игорю – любопытство.
Кто знает, что девушка делала на самом деле. Может, ей душно? «Может, ей хочется коснуться чего‑то холодного: металл же холодит кожу», – подумалось ему. А он сразу – психопатка, не стыдно, господин гендиректор‑таксист? Да и волосы убрать с шеи – вполне понятный жест, если жарко, они ведь греют, наверно.
Похоже, он не прав: нечего вешать ярлык на незнакомую девушку, если ее действия вызывают недоумение.
В машине повисло напряженное молчание. Игорь все так же смотрел на дорогу. А девушка как‑то притихла, ее взгляд скользил мимо экрана телефона, на котором он краем глаза заметил ярлычок инстаграма. Притихла, словно замерла, опасаясь, что сделала что‑то не то, и боится реакции.
Игорь не выдержала тут же. Это ее тихое молчание как будто делало его виноватым.
– Жарковато, да? Вам душно? – с улыбкой обернулся он к ней и покрутил ручку кондиционера.
– Нет‑нет! – с видимым облегчением ответила она. – Холоднее не нужно! У вас очень комфортно в машине.
И тоже улыбнулась.
А Игорь залип. Мимолетной встречи глазами и ее улыбки было достаточно, чтоб ему вдруг стало наплевать на все ее непонятные действия. Нервозность снова показалась привлекательной, такой загадочной, пикантной. Необычной.
Ведь что это была за улыбка! Чуть робкая почему‑то, но такая сияющая, что ли. Как будто солнце выглянула из‑за деревьев на темной дороге.
А внизу эти ее круглые коленки, плотно сведенные, словно она сидела как школьница за партой.
Как будто заметив, что его взгляд скользнул на ноги, девушка нервным жестом поправила юбку, натягивая ее ниже. «Бесполезно, – подумал Игорь удовлетворенно. – Эта юбчонка слишком короткая, чтобы ею можно было что‑то скрыть». А вот сам жест… от этого жеста даже как‑то поплыла голова.
– То есть в Лыткарино живете? – спросил он, чтобы отвлечься от головокружительных ощущений. К тому же плана разговорить девицу он не оставил. – Далеко в Москву ездить. Вы ведь там работаете? Устаете, наверно?
– Ну да, далеко, – неожиданно непринужденно ответила девушка. – У меня институт в центре, еду на маршрутке, потом на метро. Но без пробок можно за полтора часа добраться.
Хотелось тут же узнать, в каком институте она учится, сколько ей лет, с кем живет и прочее. Собрать досье. Ему это необходимо. Зачем – и сам не понимал. Просто нужно. Как будто зная факты о ней, он тут же станет к ней ближе.
Но Игорь понимал, что таксист Игорь Иванов, в отличие от владельца и гендиректора корпорации Игоря Василевского, не может безнаказанно устроить допрос.
Поэтому он поступил по‑другому.
Даже врать не нужно. Ведь когда‑то у него была другая жизнь. Тогда, шесть лет назад, когда Борька еще не предложил ему заняться бизнесом.
– Знаете, – произнес он непринужденно, но проникновенным доверительным тоном, – хорошо вас понимаю. Я когда учился, то жил в Королеве. Тоже самое: сначала электричка, потом метро. А до электрички еще дойти нужно было. У меня не было тогда машины.
