Экспаты. Правдивая сказка о гедонистах Аравии

ГМ почему‑то все боятся, а еще больше боятся его жены, которая по совместительству является директором департамента хаузкипинг и очень напоминает королеву пик из сказки про Алису в Стране чудес. Эта королева местного разлива никому головы не рубит, зато увлекается увольнением без объяснения причин и введением своих подчиненных в перманентное состояние страха. Так, к примеру, секретарь, работавшая на моем месте ранее, была не уволена, но переведена в другой отдел, так как мадам Тине не нравились ее стиль одежды, форма бровей и макияж. Как бы то ни было и какими бы глупыми ни казались король и королева княжества, в котором я работаю, вполне очевидно, что они смогли построить свой собственный мир, со своими правилами, законами и собственной казной. Говорят, помимо солидной зарплаты, они получают необъявленный доход со всего, что, по идее, его может приносить. Иллюзия данного королевства может быть разрушена только с появления в нем другого короля рангом повыше, например, короля всей сети отелей. В дни таких оказий становится очень забавно наблюдать за тем, как ГМ превращается в самого обычного подчиненного с испуганными бегающими глазками, спешно соображающего, кем бы на этот раз прикрыть огрехи собственного правления.

Ну а если спуститься этажом ниже, в лобби, то вполне возможно встретить меня, бегающую с бумажками разного цвета, в несуразной униформе, с полурастрепавшимися волосами и измазанными чернилами руками. Я теперь работаю по направлению «банкеты»: принеси‑подай, иди на фиг, не мешай. Помимо этой основной деятельности, я исполняю массу увлекательных действий, что позволяет моему второму начальнику, Ромeо, и его правой руке Рулe относительно спокойно попивать кофеек, обсуждая грядущий дефолт в Китае.

Ромeо – человек в нашем отеле новый, даже новее, чем я, поэтому он решил не заморачиваться совершенно ненужными и непонятными для него вещами. Подумав, что раз уж меня уже всему научили, то можно расслабиться, адресовать имеющуюся работу мне и усиленно делать вид, что чем‑то руководишь. Надо заметить, что у него это славно получается.

Рула, главная помощница Ромeо, молодая истеричная сирийка лет двадцати пяти, личность колоритная во всех отношениях. Наши рабочие отношения осложнились тем, что я начала встречаться со своим бывшим начальником, симпатичным юношей из ливанских земель. Это, конечно, страшный грех, но тогда, когда человек больше не является ни прямым начальством, ни сотрудником того же отеля, природа не терпит обстоятельств. Несмотря на то, что Рула пребывала в благополучном замужестве, она была к нему неравнодушна, что подтверждалось ее истерическими выходками в мой адрес и его собственными изречениями на эту тему. Особенности ее этой и любой другой арабской любви вовсе не в ее окончательном разрешении – создании семьи и продлении рода, а в бесконечной драме и никому не нужных инсинуацияx. Люди здесь сами выбирают ходьбу по стеклу, когда рядом есть ровная дорога.

Практика показала: что бы ни случилось, виновата всегда была я, но сохранить свое лицо в любой ситуации было вполне возможно. Тем временем мой бывший босс, по совместительству бойфренд, уже несколько месяцев как попрощался с отелем в оазисе Аль‑Айна и отбыл навстречу мечте – в столицу, где его ожидали повышение и цивилизация. Вполне ожидаемо, что вскоре наши редкие встречи стали еще более редки и переросли в дружественное «привет‑пока». Это оставляло меня в компании ехидно злорадствующей Рулы. Она испытывала мою нервную систему всевозможными способами около двух месяцев, пока я не научилась контролировать ее страстно‑пакостную натуру, мотивировав это внезапно образовавшейся любовью к арабской культуре и сирийцам в частности. С тех пор трудовая деятельность перестала сопровождаться отчетливым чувством отвращения, нежеланием работать, и меня покинуло предчувствие новых неприятностей.

По увещеванию Рулы, которая мне теперь «почти как сестра», до поездки в Эмираты она была милым домашним существом, но годы жизни в ОАЭ и замужество сделали из нее завистливую, лживую и мстительную женщину. Я в это верить не склонна, поскольку уверена, что цельная натура с устоявшимся мировоззрением и богатым внутренним миром может быть гибкой по обстоятельствам, но не изменчива в целом. Сейчас все эти люди – неотъемлемая часть моей жизни. Время идет, но жизнь не проходит мимо; кто из нас был неправ, покажет будущее, такое, какое каждый для себя заложит в настоящем.

 

Алкоголь

 

В течение долгого времени мы с Любой искали в разных магазинах алкогольные напитки. Сначала для себя, а потом, когда желание выпить отпало за давностью, для интереса. Попытки не увенчались успехом, только опозорились везде. Тогда мы узнали от наших знакомых, что на приобретение алкоголя в стране нужна специальная лицензия, которая выдается то ли в Российском посольстве, то ли в министерстве по надзору за иностранными выпивающими. Это такая карточка, в которой официально значится, что ты, по сути, алкоголик, и спиртное для тебя – это вместо лекарства от грустной жизни, ибо ты не умеешь понять мать‑пустыню, в коей не место радостям жизни. Так как карточка на арабском, наверняка вредные властители алкогольных лицензий еще добавляют где‑нибудь в уголке: «неудачник». Так что я просто вынуждена была стать арабской трезвенницей.

Однако жизненные обстоятельства и стрессовое состояние минувших дней вынудили и меня на криминальный поступок, заставив отправиться на поиски мифического магазина, где якобы возможно приобрести алкогольные напитки без наличия спецлицензии. От агентурной разведки местного разлива, до того меня не подводившей, была получена информация, что это чудное место находится где‑то в непосредственной близости от общежития. Агент был крайне удивлен, что, будучи русской, я до сих пор не владею такое важной и жизненно необходимой для всех русских информацией.

Поиски объекта продолжались недолго: под покровом ночи я и моя подельница Люба обнаружили во дворах непрезентабельного вида крыльцо с козырьком когда‑то, должно быть, синего цвета, но в любом случае уже давно заросшее пылью, копотью и мхом. Надпись, которая должна была извещать о вино‑ водочной специфике магазина, напрочь отсутствовала, но мне посчастливилось вовремя углядеть черный пакет в руках небритого нигерийца с торчащим из него горлышком, явно не имевшим ничего общего с фантой. Онo! – решили мы и двинулись в наступление. Внутри просторного помещения ширились полки с абсолютно спиртными напитками. Мы, так и быть, взяли пару баночек пива на пробу и стеснительно подошли к кассе. На наше с Любой удивление кассиру было совершенно безразлично отсутствие у нас алкогольно‑покупательной лицензии. Пожалев, что не взяли больше, мы тем не менее отправились восвояси. Как сказал кто‑то из великих, жизнь бывает прекрасна, когда есть крыша над головой, пара друзей под боком и пиво в холодильнике. Не знаю, кто точно из древних философов произвел эту фразу на свет, но я почему то с ней согласна. A вы?

Однако коварная, переменчивая удача покинула меня, скрывшись за поворотом сразу после того, как указала мне путь к чудесному магазину.

 

Полгода. Интервью

Жарким июлем пробило полгода моего пребывания в Эмиратах. Полгода как я не видела дом, родных, друзей, не смотрела российские новости, не ходила по улицам, где бешено несущаяся куда‑то толпа излишки чувств выражает на родном мне языке. Полгода, а я все еще считаю дни.