Эмпатия

Связав свою жизнь со мной, он постоянного твердил, что готов ко всему, потому что профессия детектива накладывает определенные регалии на всё, включая и личную жизнь. Действительно, мы через много прошли, и что с нами только не происходило за четыре года отношений. Мы любили друг друга всем сердцем. Это была действительно настоящая любовь, пока однажды я её не предала. Находясь в тяжёлом душевном состоянии, когда стали посещали галлюцинации, я подсела на тяжёлые таблетки. Мужу я посмела рассказать психологических проблемах, боясь навсегда его потерять. Хотя нет, наверное, я лукавлю, боясь потерять своё рабочее место. Было страшно за то, что меня признают чокнутой, упекут в больничку для душевнобольных и на этом моя жизнь и карьера закончится. Поэтому я пыталась справиться сама. Работая над делом «Мона Лиза», к нам в команду добавили нового детектива. И вот, я и сама не заметила, как увлеклась им. Всё стремительно завертелось, закружилось, словно в калейдоскопе. Длинная история. В общем, этому поступку нет оправдания. Я долго терзалась, сознаться мужу или спустить всё на тормозах, и как раз в это время вмешалась судьба. В облике Даниэля Паркера.

Дождь стучал по стеклу, пока я завтракала за барной стойкой с мраморной столешницей.

––

«Кровавый ангел»* – об этом рассказывается в романе К.Фрай «Аффект

«Мона Лиза»* – об этом рассказывается в романе К.Фрай «Обрушение».

Голова по‑прежнему была тяжелой, что часто случается от недосыпа, но после утреннего завтрака я почувствовала себя гораздо лучше.

Когда же в утреннем выпуске новостей упомянули, что в штате Нью‑Джерси пропала девушка, а про подавшего в отставку детектива Глорию Берч не упомянули ни разу, настроение мгновенно поднялось.

Похоже, новости про «трусливого детектива» (так меня называли журналисты), которая засадила за решётку серийного маньяка, наконец‑то по прошествии года перестали интересовать журналистов, что не могло не радовать.

За окном занимался пасмурный день, когда я закончила с мытьём посуды. Было слишком рано. Идти мне было некуда, я заварила себе ещё кофе, прикидывая, чем бы сегодня заняться.

В принципе, я продолжала заниматься любимым делом и по‑прежнему имела лицензию детектива убойного отдела. Однако возобновляться в полицейском участке не собиралась. Всё намного проще. Занялась частной практикой. Это помогало оставаться в финансовом плане на плаву и не терять сноровку.

Пришлось продать свою небольшую студию на Манхэтоне и переехать в небольшой городок Рочестер, что находится в западной части Нью‑Йорка, на берегу озера Онтарио. Хотелось сбежать подальше от многолюдной толпы и шумного города. Прикупив себе маленький уютный домик с небольшим садиком на Ховард‑роуд, я попыталась начать новую жизнь.

Из всех уроков, которые преподнесла мне жизнь, я уяснила для себя самый важный: без чёткой стратегии долго не продержаться.

Мне часто приходилось слышать об одиноких самодостаточных женщинах, которые посвящали себя различным интересам. Некоторые открывали литературные клубы, булочные, занимались живописью. Кто‑то пытался писать кулинарные книги. Я считала все эти способы отличным хобби, но, ни один из них мне не подходил, как бы я, ни пыталась отвлечься от расследований и преступлений. Да, теперь у меня не было допуска к обширным базам Нью‑Йоркской полиции, и так далее и тому подобное, но я нашла себя в практике частного детектива. Работа не пыльная. В основном: супружеские измены, пропажа собак или непослушных детей. Всё же работа подобного характера держала мозги и тело в тонусе.

Для той, кто двадцать лет жизни носит пистолет в кобуре, найти другое занятие, которое сделало бы тебя абсолютно счастливой, было невозможно. Вышивание не могло заменить волнение перед арестом. Консервирование не вызывало мощного всплеска эндорфинов, как погоня за серийным маньяком, когда твоя жизнь висит на волоске.

Что бы я ни пыталась и ни пробовала, ничто не могло сравниться с той радостью, которую дарила мне работа детектива. Поэтому после нескольких месяцев безрезультатных попыток, всё же я осталось при своём. Клиенты стали сами находить меня. Для некоторых было что‑то вроде прикола – обратиться за помощью к детективу, которая раньше была популярной и не сходила с экрана телевизора. Ещё бы! Глория Берч, та самая бывшая жена миллиардера, которая теперь живёт на краю вселенной. Так считали люди, но не я. Да, первое время пришлось нелегко. Сначала было много алкоголя, я жалела себя, ни с кем не разговаривала, сменила номер телефона, оборвала контакты со знакомыми, друзьями и прочими. Мне не сразу удалось прийти в чувство. Только со временем. Постепенно жизнь нормализовалась.

Муж, конечно же, бурно воспринял мой уход, документы на развод и моё неадекватное поведение. Спустя пару недель он разыскал меня. Никто и не сомневался, что имея тугой кошелек, наёмные частные детективы перевернут каждый камень, пока не найдут меня. Впрочем, это не изменило ситуации, когда всё же им удалось меня отыскать. Я попросила Гейба оставить меня в покое по средствам электронной почты. Его большой опыт в лечении душевнобольных людей подсказал ему, что в данной ситуации так и нужно поступить. Он знал меня лучше всех, знал, как устроена моя душевная организация, когда надо нажать, а когда лучше отступить. Он написать в ответ только одно предложение: «Я буду ждать столько, сколько тебе потребуется».

Как же он ошибался. Я не могла его винить в наивности, ведь он не знал моего предательства. Пусть остаётся всё как есть. Время лечит, и оставалось надеяться, что меня он скоро забудет, как страшный сон.

Помимо работы, единственное, что доставляло мне удовольствие, это поездки в тир. Пришлось выбрать не самый популярный и лучший, чтобы не давать очередным слухам распространяться среди местного населения. Парочка журналистов и так пронюхала, кто я и чем занимаюсь. Просили дать интервью, но были тактично посланы. Хотелось бы ездить в тир чаще, если бы не страх, что некоторые начнут видеть во мне копа в отставке, который пытается вспомнить лучшие времена своей карьеры. Это разумный страх. Мне часто казалось, что именно так и происходило.

Двадцать лет. Я проработала в Управлении Департамента Нью‑Йоркской полиции двадцать долгих лет.

За это время я принимала участие в более чем сотне облав и десятки раз возглавляла расследования резонансных дел. Была хорошо известна аналитическим складом ума, скоростью, мгновенно могла найти выход из любой сложной ситуации.

Не буду лукавить достаточно привлекательной внешностью, которая не давала покоя мужчинам и сейчас. Хоть мне и сорок два. Когда я пришла на службу в двадцать два, молодая, неопытная, совсем юная девушка, ко мне сразу привязалось прозвище «куколка». Сегодня за такое легко получить по зубам, но раньше на это никто не обижался. Это было обычным обращением к женщинам‑детективам.

Бывало, я выходила из себя, если кто‑то перегибал палку. Ломала носы коллегам, дралась, когда нагло лапали мой зад. Со временем мужчины научились уважать меня и видеть не только сексуальное тело, которое всегда старалась поддерживать в хорошей форме, но и за заслуги и усердную работу.

Сейчас, в сорок два, я чувствовала себя неудачницей. Год назад у меня было всё. И в одночасье всё потерялось. Я стала никем.