Фрунзенск-19
– За этим стеклом, молодой человек, находится открытие века! Изобретение, созданное величайшими умами нашей галактики, а возможно и не только нашей… не побоюсь этого слова! Этот артефакт, получивший кодовое слово «Зенит», уже сейчас переворачивает все наше представление о законах Ньютона и силе гравитации, и это еще далеко не весь предел его возможностей! Вас, кстати, о строжайшей секретности этого открытия уже предупреждали?
Аспиранты и старшие лаборанты возле окна наконец перестали таращиться и построились компактней, чтобы каждому было видно то, что располагалось с другой стороны комнаты. Артефактом, как немного позже выяснил Кирилл, был обыкновенный цветок, вернее растение, произрастающее из неглубокой овальной плошки, – «это что, какая‑то шутка, неужели нас из‑за этого сюда пригласили?», – недоумевал Кирилл, рассматривая растение.
– Внешний вид может вас не впечатлить, но вот его свойства и содержание навряд ли смогут оставить равнодушными, даже тех людей, кои своими мыслями и деяньями далеки от всего, что называется – Наука! – Федор Владимирович, как будто прочитав мысли Кирилла, стал выражаться пространственное и отстраненно, была у начальника такая черта, а быть может он подвергся пагубному влиянию злонравного Филина.
Приглядевшись внимательней Неклюев понял, что перед ним не просто земное растение, а нечто чуждое и несвойственное этому миру, а возможно и его измерению в целом. Множество тонких стеблей и побегов, уходили вниз, образуя единое основание цветка, наверху многие побеги имели нечто, напоминающее бутон, только присмотревшись внимательно Кирилл смог заметить, что внутри бутонов что‑то шевелится, подобно сокращению мышц земного головоногого, а сами стебли ритмично подрагивают, – как осьминог, торчащий из земли, – услышал он осторожный шепот Борика.
На сколько мог определить со своего места Кирилл, самый длинный побег цветка не превышал в длину сорока сантиметров, а в ширину был не толще пальца, но фиолетовый оттенок стеблей и неравномерная пульсация бутонов вызывала в нем холод и отвращение, причины которого он не мог себе объяснить, сколько бы ни старался, – как будто, на этих тонких, ползущих лианах сидят маленькие, осмысленные головки, которые вот‑вот откроют глаза, – пронеслось мысленно в голове у Кирилла. В том, что в соседней комнате отсутствуют сквозняки, Кирилл Неклюев был практически уверен, – но тогда чем объяснить движение стеблей?
– Оно не отбрасывает тени! – голос Славки Борисова прервал повисшее молчание в комнате.
И действительно, если приглядеться внимательно, можно было заметить, как на идеально‑белом и ровном полу лежат продолговатые тени, упавшие от стола и приборов, причудливыми сооружениями выстроившиеся рядом с неизвестным растением.
По тому, как быстро переглянулись между собой Бучневич и Левитац становилось ясно, что на отсутствие тени, неизбежно сопровождающий любой одушевленный или неодушевленный предмет, никто из них внимания не обратил. Была у Борика такая черта характера – своим рабоче‑крестьянским умом выхватывать из наблюдаемого очевидные вещи, на кои ранее него, внимания не обращали. Кирилл знал об этом, но такое мог только Славка.
Конец ознакомительного фрагмента
