Грань. Сборник мистических рассказов

– А цифры могут. Два из десяти, мы должны вернуть тебя в музей. – Покачала она головой, почесывая подбородок, будто куратор выставки.

– Потому что я редкий, бесценный и уникальный? – Август усмехнулся уголком губ.

Настроение было на высоте – он наконец дочитал книгу.

– Потому что ты старый. – Фыркнула Лиля, доедая маффин. – Сколько тебе вообще лет? Почему я до сих пор не знаю? – возмущенно надула она губы, оборачиваясь к Августу у кофемашины.

– Это не секрет, мне двадцать пять, – пожал плечами мужчина.

– М‑да? – Недоверчиво покосилась на него Лиля. – И как давно тебе двадцать пять? Ты мне тоже самое говорил в прошлом году, между прочим…

– Ну, я не из тех, кто сегодня говорит одно, а завтра другое, – легкомысленно пояснил Август, делая себе бутерброд перед выходом.

– Позер. – Закатила глаза Лил. – Не важно, сколько тебе лет, ты стар душой. – Патетично взмахнула она в воздухе рукой. – Ты кряхтишь, когда поднимаешься с кровати, не замечал? А еще никогда не тусуешься. Признай. Ты – стар‑пер, – ехидно улыбнулась она.

Август прожевал бутерброд, невозмутимо пожал плечами.

– Раньше я был более активен, это да. Ты даже не представляешь, что я творил.

– Например? – Оживилась Лиля, с ногами забравшись на диван.

– Меня как‑то арестовали.

– И за что? – С жадным любопытством допытывалась Лиля.

Но Август осекся, отмахнулся, решив не вдаваться в подробности.

– За то, что был слишком крут.

Лиля с разочарованным стоном повалилась на диван обратно.

– И обвинения сняли, потому что не было никаких доказательств?

– Все, закрыли тему, малявка. – Будто бы уязвленно пресек разговор Август. – Иди, смотри своих смешариков, – кивнул он Лиле, накидывая куртку.

– Там вообще‑то много философских вопросов поднимается! – Насупилась девчонка, сложила руки на груди. – И мультики, считай, для взрослых.

– Утешай себя. – Улыбнулся Август. – Я в магазин, тебе взять чего?

– Ниче не надо, спасибки, – отмахнулась Лиля, уже забывшая о теме спора.

Август вздохнул.

– В тариф «ниче не надо, спасибки» как обычно входят киндеры, манго, два бургера и лососевые сухарики с соусом?

– Ага, – довольно хихикнула Лил.

– А ещё по порции всего, что я куплю себе, потому что это может неожиданно оказаться «вкусненьким на вид»? – Исподлобья посмотрел на девчонку Август, выучив ее привычки.

– Именно! – Просияла Лиля. – И купи хлебных змей. Ну, пшеничных угрей этих, хочу запах Франции на завтрак.

– Багет? – Август моргнул. – Куплю. – Взял ключи с вешалки, взгляд упал на ряд обуви. – Почему на моих ботинках краска? – Он обернулся к лежащей на диване Лиле. – Что ты сделала?

Лиля замерла. Затем подскочила с дивана.

– После всех минувших лет… – медленно приближаясь к Августу, она пложила руку на сердце, патетично возвела глаза к потолку. – Что‑то происходит и ты обвиняешь меня… где твое доверие? Может ты наступил куда‑то?

Хорошее настроение Августа испарилось. Он сверлил тяжелым взглядом девчонку.

– Да, это была я. – Сдалась Лиля. – Я первый раз пользовалась баллончиком! Не так‑то просто было закрасить белым все вензеля на твоей палке. – Возмущенно топнула ногой она. – Я провозилась целый час. – Август молчал. Взгляд мужчины наполнился злостью. Лиля перестала поясничать. – У меня проблемы? – Посмотрела она на Августа снизу вверх оленьими глазами.

– Угадай.

– Нет?

– Угадай еще раз, – прорычал Август.

– Ладно, я их отмою. – Вздохнула Лил, поджав губы. – И палку твою потом тоже.

– Нет уж, оставь себе. – Вздохнул Август. – Хватило твоих прошлых экспериментов с эпоксидной смолой и моим саквояжем.

– Кто вообще покупает саквояж? – Закатила глаза Лиля, но отскочила от мужчины вглубь комнаты, видя его раздражение.

– Люди со вкусом. – Отрезал Август. – Вернусь через. Посуда вся чтоб блестела к моему приходу.

Обычная человеческая прогулка по супермаркету сняла раздражение. Контраст препираний по поводу грязных ботинок с его работой правда расслаблял. Август ввалился в квартиру с пятью пакетами продуктов.

Его встретил запах мяса и Лиля, которая стояла у плиты в очках для плавания, пледе и лыжных перчатках.

Август подошел ближе. Расплылся в улыбке.

– Ты права, я никогда не перееду.

– Чего? – Крикнула сквозь шипение плиты Лиля. – Я не слышу. Готовлю котлеты.

– Почему в таком виде? – Август накрыл сковороду крышкой.

– Масло жжется. – Пояснила девчонка, стягивая перчатки. – Хотела пропарить и добавить воды, а оно адским огнём плеваться началось, – скуксилась она.

– Надо взять на заметку, – задумчиво хмыкнул Август.

– Чего?

– Говорю, на заметку надо взять твою униформу для готовки. Тоже ненавижу плюющееся масло. – Он подозрительно покосился на девчонку. – Чего это ты вообще подорвалась готовить?

– Ты был раздраженным. – Пожала плечами Лиля. – Я предположила, что ты проголодался. Ты всегда злишься, когда голодный.

Август кивнул.

– Кончено, раздражался я именно поэтому, – восхищенный беспечностью девчонки, Август рассмеялся, убавляя огонь.

Выходной вышел славным. Котлеты Лиля не сожгла, а сумела приготовить идеально. Они посмотрели «Сияние», Август заодно выслушал все, что Лиля думает по поводу режиссера, актеров и того, что было вложено в картину.

Под вечер Лиля собиралась встретиться с парнишкой, у которого купила душу, Августа же вызвали на работу. Какое‑то «чп», которое мог решить только он.

Удобный жилет в ромбик сменил черный костюм с галстуком, Август поправлял запонки перед зеркалом, пока Лиля болтала ногами на табурете рядом.