Грань. Сборник мистических рассказов

Евгений знал, что это не спроста: наверняка накосячил в прошлой жизни. Помимо начальника‑самодура, мать пилила постоянно, мол, жениться пора бы, да и внуков ей подарить – сорок пять Евгению стукнуло, как‑никак. Только Евгений знал, что женщины – истеричные и продажные. Далеко ходить за примером не надо – в субботу в строительном магазине молоденькая кассирша обсчитала его на семь рублей. Евгений не скандалист – спокойно позвал менеджера и разобрался с ситуацией.

Не мог найти Евгений радости в этой жизни, поэтому и решился на этот отчаянный шаг. Он это даже считал поэтичным – повеситься пасмурным утром понедельника.

Евгений доел пресную овсянку, помыл тарелку и захватил из ванной хозяйственное мыло. Все воскресенье Евгений тренировался завязывать петлю на веревке – в интернете любой информации было предостаточно.

Старая советская табуретка заскрипела под ногами, грубая веревка защекотала шею – «вот так бывает, – подумал Евгений, – без лишней романтики. Как и жизнь.»

Евгений сделал глубокий вдох, затянул бечевку покрепче, прошептал молитву, чтобы крюк от люстры выдержал.

Сделал вдох.

Тишину разрезала трель звонка.

«Даже умереть нормально не дают, ироды», – подумал Евгений. Решил переждать, пока ранний гость потеряет терпение. Но человек за дверью с завидным упорством давил на кнопку звонка. Когда звук прекратился, Евгений облегченно выдохнул. Пока дверная ручка не начала проворачиваться, пропуская нежданного гостя внутрь.

«Неужели забыл закрыть», – не успел подумать Евгений, как замер в изумлении, смотря на вошедшего человека.

Это была молодая женщина, в черной в пол мантии, смоляными волосами и большой старой косой. Гостья осмотрелась, прошла вглубь комнаты.

– Доброе утро.

Ее мягкий, с хрипотцой голос, оборвал напряженную тишину.

– Вы кто? – сдавленно спросил Евгений. Все мысли об этикете разом вылетели из головы.

– Я – Смерть, – ответила женщина. – Есть водичка? – она перевела взгляд на Евгения, тот лишь растерянно кивнул в сторону кухни.

– Вы за мной? – голос его дрожал, но Евгений проявлял всю стойкость, чтобы встретить Смерть достойно.

– Угу, – пробормотала Смерть, допивая воду из стакана. – Прости, – она вытерла губы рукавом мантии, – Жуткое похмелье. Вчера встречались с Любовью и Временем, – она поставила стакан на стол, повернулась к Евгению.

– А что, она существует? В смысле, любовь, – растерянность на лице Евгения позабавили Смерть.

– Конечно, – мягко ухмыльнулась женщина, – вы с ней даже встречались в эту субботу, – она присела в кресло напротив стоящего на табурете Евгения, – только ты позвал менеджера и спугнул ее, – цонкула языком Смерть, – знаешь, Любовь не любит менеджеров.

Евгений сглотнул, нервно схватился за край свитера.

– А в‑время? – Евгений внимательно смотрел на Смерть.

– О, а время на тебя в обиде, – укоризненно сказала женщина, – оно и не удивительно – каждый день после работы ты убивал ее. Медленно и только с присущей тебе педантичностью, – скривила губы Смерть, закинула ногу на ногу. – Что еще хочешь знать? – она с ленцой оглядела комнату.

Евгений отчетливо услышал в ее голосе скуку. Он даже Смерть заставил скучать.

– Есть ли жизнь после смерти?

– Ты сам себя слышал? – скептично изогнула бровь Смерть, – это оксюморон даже в вашем понятии, не то, что в нашем.

Евгений поник, но не разочаровался сильно – он из жизни уходит не ради ее продолжения.

– Как зовут? – Смерть взяла на руки подбежавшего померанского шпица.

– Рекс, – устало ответил Евгений.

– Есть с кем оставить?

– Да, сегодня вечером придет соседка.

– Ясно, – пожала плечами женщина, потрепала Рекса за ухом.

– А… – Евгений уже боялся задавать вопросы, потому что быть осмеянным самой Смертью не очень хотелось, – а Бог есть? Ну там, рай и ад?

Евгению еще в детстве говорили, что суицидники возносятся точно не на небеса, поэтому этот вопрос он особенно хотел прояснить.

Женщина в кресле взглянула на свой маникюр.

– Когда человек умирает, в охваченный короткой агонией мозг поступают микро импульсы, которые создают галлюцинации, а там уже ты видишь то, во что верил и чем жил – рай, вальхаллу, ад или просто близких.

Такой ответ Евгения вполне устроил.

– Можно еще последний вопрос?

– Да хоть два, – мягко улыбнулась Смерть.

– Почему вы в черной мантии и с косой? – Евгению вдруг стало неудобно.

Помимо петли на шее и затекших ног.

– Так униформа, дорогой. Ты носишь галстуки, а я косу, – ухмыльнулась женщина, – у первых людей, чьи представления и выдумки создавали нам образы, была скудная фантазия.

– Ясно, – грустно кивнул Евгений. Он ожидал большего. – Ну ладно тогда, – протянул он, – прощай, Рекс, – Евгений в последний раз взглянул на своего друга, кивнул Смерти в знак уважения, шагнул в пустоту…

И упал на пол, наблюдая рядом с собой отрезанный острой косой край веревки и удаляющуюся фигуру Смерти в дверном проеме.

Услышал уставшее, брошенное через плечо:

– Иди работай, олух. Не одной же мне с утра по понедельникам вставать…

 

Измеритель хорошести

 

– Ма, чем отличается это Рождество от того, что мы праздновали в прошлом месяце?

Мама села на корточки перед младшей.

– В этот раз придёт Дед Мороз из ЖЭКа. Он измерит ваше поведение.

– Тебе точно сладостей не достанется, потому что ты чёлку мне отстриг, пока я спала! – мелкая толкнула брата близнеца в плечо.

– Тебе так больше идёт, – хохотнула старшая.

– Света… – мама закатила глаза на начавшуюся возню.

– Да ладно тебе, инструкции, проверки… дай мне хоть над мелкими подтрунить.