Гуттаперчевый клоун
Гуттаперчевый клоун
Автор: Геннадий Авласенко
Дата написания: 2022
Возрастное ограничение: 0+
Текст обновлен: 22.06.2023
Аннотация
Геннадий Авлаесенко, популярный белорусский автор более 30 бестселлеров, представляет новый мистический роман.
Геннадий Авлаесенко
Гуттаперчевый клоун
© Геннадий Авлаесенко, 2021
© Оформление. ООО «Издательство «Перископ‑Волга», 2021
Вместо введения
Все дети верят во что‑либо таинственное, необъяснимое, ужасное даже. Причём не только сопливые первоклашки или второклашки, но и учащиеся более солидных классов. До выпускных включительно…
Наверное, с верой во всё нереальное подрастающему поколению просто интереснее жить. Особенно ежели в мире реальном их окружает такая скучная, такая серая и такая обыденная действительность.
И в то же время чем взрослее становится подросток, тем всё более отчётливо он начинает понимать: сказки всё это, и ничего из этого в реальном мире нет и просто быть не может! Ничего, кроме многочисленных и затёртых буквально до дыр сюжетов из многочисленных и таких похожих друг на дружку фильмов категории ужасов.
Вот и Лёля тоже не была исключением из всеобщего этого правила.
Она тоже уже почти не верила во все эти детские «страшилки», но лучшей своей подружке Марьяне Лёля почему‑то поверила. И поверила сразу же после того, как та под огромным секретом сообщила, что в её квартире имеется живая игрушка. Вернее, не то чтобы совсем уж живая, но таинственно‑оживающая по ночам.
– Мама мне не верит! – со вздохом добавила Марьяна. – Она считает, что я всё это просто нафантазировала. И бабушка тоже так считает. А ты? – замолчав на мгновение, Марьяна бросила косой взгляд на подругу. – Ты тоже думаешь, что я вру?
– Да нет же, я тебе верю! – торопливым шёпотом проговорила Лёля, придвигаясь со стулом как можно ближе к подруге (дело на уроке происходило, вернее, на уроке математики). – Очень даже верю! А как она выглядит, игрушка твоя?
– Клоун, – коротко ответила Марьяна и вновь замолчала.
– Клоун? – удивилась Лёля. – Какой ещё клоун?
– Обыкновенный, игрушечный. Я его…
Но тут Анжела Митрофановна, прервав объяснение, строго взглянула, сначала на Лёлю, а затем и на Марьяну, и этого оказалось вполне достаточно, чтобы Марьяна замолчала, а Лёля вновь отодвинулась от подруги на положенное расстояние.
– Потом расскажу! – дождавшись, пока математичка потеряет к ним всяческий интерес и далее займётся объяснением всевозможных тригонометрических премудростей, прошептала, вернее, прошипела Марьяна. – После уроков!
Урок математики был последним на сегодня, и Лёля, согласно кивнув, принялась терпеливо ждать его окончания. Объяснений Анжелы Митрофановны она уже не слушала, вернее, некоторое время ещё пыталась хоть что‑либо из этих объяснений уловить, но, пропустив начальную их стадию, поняла, что все попытки сего уловления, увы, тщетны и совершенно даже бессмысленны. Тогда, махнув мысленно рукой на замысловатые эти формулы и теоремы, Лёля закрыла глаза и принялась считать до тысячи. Тоже в мыслях, разумеется.
Звонок прозвенел на цифре семьсот сорок четыре, и все двадцать пять девятиклассников (то есть учащихся 9 «Б» класса) дружно рванули к выходу. Все, кроме…
Лёля с Марьяной остались. Марьяна – потому, что была сегодня дежурной по классу, ну а Лёля, естественно, за компанию, такая уж сложилась у них давняя традиция.
– Ты пока стулья подними, а я сгоняю губки намочу, – скомандовала Марьяна, брезгливо сдвигая в кучу влажные и белые от мела губки. – Или, может, ты этим займёшься?
Но Лёля уже занялась стульями, и Марьяне ничего другого не оставалось, как тащиться через весь коридор к умывальникам, что она, естественно, и проделала всё с той же брезгливой гримаской на хорошеньком личике.
А Лёля, покончив со стульями, принялась подметать пол. Вообще‑то, в её личные дежурства Марьяна всегда ограничивалась простым поднятием стульев, но Лёле просто не хотелось сидеть без дела в ожидании подруги. Да так оно и быстрее будет…
В их небольшой компании всегда верховодила Марьяна, весёлая и заводная, но в последнее время она вдруг изменилась, резко и неожиданно. Была болтушка из болтушек, а теперь всё больше молчала. И вообще, сделалась замкнутой, раздражительной без причины… Домашние задания у Лёли на перерывах торопливо скатывала (а раньше всё наоборот было!). Лёля, теряясь в догадках, по поводу столь неожиданного изменения характера подруги, пришла, наконец, к выводу, что на Марьяну могло угнетающе подействовать лишь одно. А именно, что третья общая их подружка, Иришка, укатила на целых два месяца в какой‑то лечебный то ли санаторий, то ли профилакторий, и теперь Лёля с Марьяной могли общаться с подругой лишь посредством мобильной связи, да и то не в любое время суток. А это, как вы сами понимаете, совершенно не тот эффект…
Оказывается, дело было вовсе не в Иришке!
Не в Иришке, а в странной игрушке, таинственно оживающей по ночам…
В каком‑то игрушечном клоуне… Так, кажется, охарактеризовала эту игрушку сама Марьяна.
Пока Лёля над всем этим усиленно размышляла, вернулась Марьяна и принялась небрежно елозить мокрой губкой по исписанной мелом доске. Не удержавшись, Леля принялась и в этом ей помогать, а потом подружки вместе вышли из школы и направились в сторону дома.
