Гуттаперчевый клоун

Похолодев от охватившего её ужаса, Марьяна попыталась вскочить с кресла и выключить телевизор, но почему‑то не смогла даже пошевелиться. И закричать она тоже не смогла, хоть и пыталась, а потом из телевизора вдруг высунулось ярко‑раскрашенное улыбающееся лицо клоуна и внимательно на неё посмотрело…

Вот тут‑то Марьяну, что называется, прорвало, и она заорала. Да ещё как громко! Так, что в комнату мигом примчались и мама, и бабушка. И был потом у них с Марьяной долгий и довольно‑таки неприятный разговор. А выходя из комнаты, мама пообещала завтра же выбросить на помойку все диски со столь любимыми Марьяной «ужастиками».

Впрочем, что же конкретно приснилось ей, этого Марьяна маме с бабушкой так и не рассказала. Пробормотала лишь, что страшный сон, а какой именно – уже и не помнит…

Но она‑то помнила! Помнила весь тот ужас, который вызвало у неё внезапное появление в телевизоре размалёванного лица клоуна с мёртвой и ничего не значащей ухмылкой.

Кто сказал, что дети любят клоунов? Это глубокое заблуждение, если речь идёт не о подростках, а о совсем маленьких детях. Маленькие дети клоунов всё же немножко побаиваются как что‑то не совсем естественное.

Это раскрашенное неподвижное лицо с широкой застывшей улыбкой, этот неизменный шутовской наряд, так нелепо, с точки зрения ребёнка, смотрящийся на фигуре вполне взрослого человека. Впрочем, с возрастом эта детская клоунофобия исчезает без остатка, и у большинства подростков (в возрасте Марьяны) вид пёстро разукрашенного клоуна ничего, кроме весёлого смеха не вызывает.

У большинства, но не у всех.

У Марьяны страх перед клоунами остался. Потому, может, что в возрасте шести лет её сильно перепугал (сам того не желая) один цирковой клоун.

Марьяна мало что запомнила с того циркового представления, на которое её повели мама и папа (тогда ещё папа жил вместе с ними). Но смешно ей не было совершенно, и она искренне недоумевала, почему сидящие вокруг люди весело смеются и хлопают в ладоши. А когда на арене появились верблюды, Марьяну вдруг охватил такой ужас, что она, крепко зажмурившись, прижалась к папе как к наиболее надёжному своему защитнику. Девочке вдруг показалось, что эти огромные и такие злые на вид животные вдруг бросятся сюда, в зал, и примутся топтать и хватать зубами ничего не подозревающих зрителей первых рядов. А у Марьяны с родителями, как назло, самый первый ряд!

Впрочем, верблюдов вскоре увели, и Марьяна немного успокоилась. Правда, очень переживала за воздушных гимнастов, но всё у них закончилось благополучно.

А потом на арену выбежали зловеще раскрашенные взрослые дяди. Целых три…

Этих странных дядей Марьяна сразу же испугалась. Не как верблюдов, по‑другому, но тем не менее ей стало вдруг очень и очень страшно. И она шёпотом стала просить маму (папу просить было бесполезно, он всецело находился тогда под маминым влиянием) поскорее увести её отсюда.

– Не выдумывай! – тоже шёпотом ответила ей мама. – Смотри лучше на клоунов!

Так Марьяна узнала, как называются эти зловеще раскрашенные дяди. А потом один из них, оказавшись вдруг в непосредственной близости от их кресел, повернулся в сторону Марьяны и, широко улыбаясь ей неподвижно раскрашенным ртом, протянул к девочке руки…

Что было дальше, этого Марьяна не помнила совершенно. По словам матери, она истошно завопила тогда и потеряла сознание, перепугав клоунов и сорвав им всё последующее представление. Впрочем, родители девочку не ругали за это, ибо и сами сильно перепугались (не клоунов, разумеется, а странной реакции на них дочери). Была вызвана «скорая», которая и доставила Марьяну вместе с перепуганными родителями в больницу. А уж оттуда домой они добирались самостоятельно, на такси…

После этого в цирк Марьяну уже не водили (да она и сама туда не особо рвалась). А вскоре и папа навсегда исчез из их жизни, и на все расспросы Марьяны о том, куда всё же девался папа, мама неизменно отвечала, что папа их бросил. И так же неизменно прибавляла в конце:

– Подрастёшь – сама всё поймёшь!

И Марьяне после этих странных маминых слов очень хотелось поскорее подрасти. Почему‑то ей казалось, что после этого папа обязательно к ним вернётся.

Теперь, учась в девятом классе, Марьяна хорошо понимала, что папа никогда уже не вернётся. Ибо у него теперь другая семья, в другом даже городе, и другая дочь, которая, разумеется, намного младше Марьяны. Но эту свою почти родную сестру Марьяна никогда не видела, потому как её мать, вторая жена папы, категорически была против любого его общения со старшей дочерью. Впрочем, алименты отец Марьяны всегда выплачивал регулярно и в полном объёме, а больше им от него (по словам бабушки) ничего и не нужно было!

Марьяна была с бабушкой полностью согласна. Им хорошо жилось втроём, и когда мама однажды осторожно поинтересовалась у Марьяны, как бы она отнеслась к тому, чтобы дядя Витя (был такой мамин знакомый, захаживал к ним иногда) переехал сюда жить, Марьяна закатила такой грандиозный скандал, что мама больше об этом даже не заикалась.

Только печально вздохнула.

А бабушка тоже вздохнула и неожиданно объявила Марьяне, что она растёт эгоисткой. И, повернувшись к маме, добавила, что нечего ей обращать внимания на дурацкие (так и сказала!) капризы дочери, а пора уже и о собственной личной жизни подумать!

Это было в позапрошлом году, когда Марьяна ещё училась в седьмом классе. Теперь она уже заканчивала девятый, а мамина личная жизнь нисколечко не изменилась.

Как не изменилось и недоверчивое отношение самой Марьяны ко всем ярко раскрашенным клоунам.

Нет, она ничего не имела к клоунаде того же Никулина или, скажем, Карандаша. Такими, на взгляд Марьяны, и должны быть настоящие клоуны.

Клоун, который ей приснился ночью, был ненастоящим. И очень страшным, к тому же…

А ещё он почему‑то неприятно напомнил Марьяне того игрушечного клоуна, которого она обнаружила вечером на лестнице.

А утром, выходя из квартиры, Марьяна вдруг с изумлением (и даже с ужасом) обнаружила, что за ночь клоун этот успел уже преодолеть все четыре этажа и теперь находился на самой середине лестничного пролёта, ведущего на их площадку. Впрочем, возможно, кто‑либо из соседских детей всё же перенёс сюда клоуна вечером или даже сегодня утром…

Но как бы там ни было, Марьяна решила раз и навсегда избавиться от пугающей этой игрушки. Наклонилась, взяла в руки (как и Лёля удивившись при этом её непонятной тяжести) и, выйдя на улицу, выбросила игрушечного клоуна в первый же попавшийся мусорный бак.

В школе в этот день была контрольная по английскому, потом долгожданная экскурсия в музей, так что, увлёкшись всем этим, Марьяна напрочь забыла о судьбе выброшенной ею игрушки. И только войдя в подъезд собственного дома, и уже поднимаясь по лестнице, она вновь вспомнила о клоуне. И даже остановилась на площадке второго этажа, осознав вдруг, что боится. Боится этой странной игрушки, боится того, что она, игрушка эта, вновь повстречается ей на одном из лестничных пролётов.