Хамелеон
Взгляд её остр и сосредоточен. Он ни на йоту не отрывается от заданной мишени. «Волга» манит и притягивает к себе, как вдруг две задние двери открываются и из салона выходят двое.
– Не он! – машинально отмечает про себя сознание, а двое парней, высоких, спортивного телосложения, направляюся прямиком в парк.
Вот и правая передняя дверь тоже открывается и из машины выходит еще один мужчина. Обогнув торопливо капот, он направляется следом за попутчиками. Те, что торопливо, зная цель, и предназначение её, шагают вперёд, оборачиваются к последнему, что‑то говорят.
Мужчина в строгих серых брюках и наглаженной рубашке на секунду замирает, а после, не отрываясь, смотрит на неё. Время, как в замедленном кадре остросюжетного фильма, останавливается. Ольга, словно загипнотизированный кролик, смотрит на высокого импозантного мужчину, сердце бешено отстукивает нервный расстроенный ритм, ладони мгновенно становятся влажными.
Время вообще загадочная субстанция, кто‑то переживает его драматически, кто‑то нет, кто‑то наоборот, истерит и убивается, зная, что последует в следующие минуты. Вот и она знала, считая шаги их мерно, ровно, про себя. Сейчас они подойдут к ней, возьмут в кольцо и культурно пока, интеллигентно поинтересуются: – Девушка, вы кого‑то ждете? – а она ответит: – Нет, уже не жду…
Они всё еще обсуждают что‑то между собой. Тот, что в брюках, даже разговаривая с оппонентами, ни на секунду не упускает её из вида.
– Беги! – стучит в висках напряжение – Беги! – сжимается донельзя сердце – Беги! – подводит итог развитое предчувствие, но ноги не слушаются и нет сил даже встать с опостылелой деревянной скамейки.
Правая рука судорожно стискивает ручки сумки – спортивная классика от «Reebok» бежевого цвета, в которой то, что так нужно им. Перед глазами проплывает вся сознательная её жизнь. Лишь доля, ничтожная доля пресловутой секунды – взгляд Ольги окидывает левый и правый фланг для отступления, можно конечно, но не факт – коробка домов, в центре которой расположен парк, перекрывает практически все пути. О тыле и говорить нечего – за спиной забор и полтора метра живой колючей изгороди.
Наблюдатель мыслит с ней идентично – бегло осмотрев местность слева и справа от заданной скамейки, он плотоядно усмехается. Разговор между мужчинами закончен, и троица быстро приближается к ней.
Спектакль окончен, театральный занавес судьбы медленно опускается, Ольга устало прикрывает веки: – Это конец!
– Девушка, вы кого‑то ждете? – бархатный, приятный тембр голоса задаёт до боли знакомый вопрос – Так да или нет?
Ольга открывает глаза – да, она плотно взята в кольцо и смысла бежать уже нет, она медленно склоняет голову набок.
– Нет, уже не жду! – в ответе её боль и горечь полнейшего разочарования, ибо знает она, зачем эти трое выстроились перед ней треугольником.
Двое, по бокам от неё, отлично сложены и вышли ростом, оба под метр восемьдесят, а то и выше. Загорелые, спортивные молодые мальчики, пожалуй от двадцати пяти до тридцати: один в потёртых трендовых джинсах, обтягивающей торс, чёрной с геометрическим рисунком футболке – брюнет с тёмными зелёными глазами, другой, светлый шатен в чёрных, зауженных к низу, брючках, сверху на нём кипельно‑белая льняная рубашечка, идеально наглаженная и чуть ли не накрахмаленная.
Стоящий впереди, определенно главный, усмехается уголком рта. Глаза его прищурены и лукаво улыбаются.
– Сейчас я задам вам всего один вопрос, на который вы, я надеюсь, ответите вполне правдоподобно?!
Ольга поднимает на него затуманенный слёзной пеленой взор. Нет, она не плачет, и не заплачет никогда перед тремя представителями закона в гражданке. Чего бы не светило впереди, чем бы не пугали, она не заплачет!
– У вас, при себе, есть какие‑нибудь запрещённые предметы и вещества, оружие, наркотики?
Голос главного спокоен и бархатист, он, словно елейный бальзам, льётся на израненную, поруганную судьбой, душу.
– Да, есть! – Ольге ничего не остается, как признать своё поражение. Ручки от сумки неимоверно жгут пальцы.
– Вы уверены? – главный слегка наклоняется к ней и смотрит в упор. Он красив и педантичен во всем, даже в разговоре. И непонятно даже, издевается ли он над ней, или нет, или предлагает альтернативу.
– Да, уверена! – не менее спокойно чем он, отвечает Ольга – Вы же всё равно будете меня сейчас обыскивать, моя ложь ничего не изменит!
Главный выпрямился во весь рост. Сейчас он Цезарь, покоривший Рим, а она маленькая песчинка под его дизайнерским кожаным макасином…
– Тогда пройдемте с нами в машину. Я думаю, вы согласитесь со мной, здесь не место?
– Пройдемте! – Ольга встает с гордо поднятой головой и направляется ко входу в парк.
Кортеж из трёх переодетых охранников неотступно следует сзади. Шаги её неторопливы, степенны, ибо торопится теперь вовсе некуда. Её сажают на заднее сиденье между работниками главного, главный же садится на переднее сиденье рядом с водителем. Четверо здоровенных мужиков, ровно волков, и она, маленькая ярка в стае врага.
Главный резко оборачивается и совершенно иным теперь тоном, тоном победителя, предлагает ей – А теперь будь любезна, крошка, медленно, без лишних резких движений, вытащи то запретное, что лежит у тебя в рюкзаке! – в голосе его слышится холодная сталь тупого безразличия, Ольга без слов извлекает из сумки пачку пятьсот граммового «Карт‑Нуара».
Водитель молча поворачивает ключ в замке зажигания, девушка провожает взглядом любимый парк и угол виднеющегося ещё их дома. Мимо проплывают остановки и магазины, дорога витиеватой лентой убегает вдаль. Мерное покачивание чуть успокаивает, но не щадит.
Куда её везут она знает, но ещё не готова принять это, как факт, как закономерность. Шанс у утопающего есть всегда, но в качестве кого воспользуется им Ольга? Мнения на этот счет у всех участником костюмированного фарса расходятся…
Нависшее молчание между пассажирами «Волги» тяготит: четверо мужчин думают об одном, единственная девушка среди них, совершенно о другом.
Петляя по городу, чёрный автомобиль въехал в Кунцево, остановился неподалёку от «Макдональдса», Ольга задумчиво приподняла бровь.
– Перекусим? – главный красавчик обернулся к ней и вопросительно улыбнулся.
Ольга не удержалась и с сарказмом съехидничала – Мне кажется, вы не для того задержали меня, чтобы с удовольствием и за ваш счёт, препроводить в «Макдональдс», господин, э‑э?
– Андрей Эдуардович! – во все тридцать два расплылся руководитель – Но для вас, Ольга Владимировна, просто Андрей.
Девушка театрально всплеснула руками – Какая честь, интересно, чем обязана столь великодушному обращению с вашей стороны?
– Я же не изверг! – усмехнулся Андрей Эдуардович – Всегда хочется красивой женщине сделать комплимент.
