Хамелеон

– Я! – Авель усмехнулся – И что?

– Зачем прадаёшь такой прыбыльный дела, а?

– Надо, сильно приспичило! – Авель глянул краешком глаза на Нуриева и усмехнулся – Нужда не тётка, прикажет, и выбора не оставит.

– Чиго? – Долквадзе естественно не понял и не уловил горечи и сарказма в высказывании господина Нарретдина, который сидел бледный, словно выцветший пергамент, но стойкий, как только что отлитый монолитный столб.

– Деньги нужны моему клиенту, понимаешь? – Альберт встал из‑за стола и тяжело опустил левую ладонь Авелю на плечо – Деньги, много и сразу. Проигрался он, на серьёзную сумму и с серьёзными людьми, поэтому скидывает значительную часть, и это, заметь, не один миллион?!

– Ай‑я‑ай? – покачал головой Федуил – Как многа ты гаварыш, и быстра так, быстра, а? Я жа не крыдитный отдел, а бызнысмен.

– Короче, сколько? – перебил его Нуриев – Окромя тебя у нас ещё трое желающих выискалось, ясно? За такие охеренные скидки только дурак отьявленный откажется взять, де ещё в центре Москвы, а ты, как мне показалось, не дурак вовсе, скорее наоборот – умён слишком, чтобы сидеть вот так и заговаривать мне зубы про цены и дороговизну. Говори, берёшь, бери! Не берёшь, едем к другому желающему!

– Тачка гдэ? – господин Долквадзе тут же преобразился, чувствуя нутром, что такой лакомый кусочек может уплыть буквально из‑под носа – Кафе я видэл, тачка нэт!

Альберт кивнул в сторону выхода – Прошу.

Федуил Дмитриевич степенно поднялся и грузной поступью направился к двери.

Глянув на «мерс», он тут же ткнул мясистым пальцем в лобовое стекло – Эта што? – паутина трещин в самом центре стекла говорила сама за себя.

– ДТП! – ухмыльнулся Миха – Наш подопечный так торопился к тебе, дорогой господин, что даже не заметил, как угодил в маленькое дорожно‑транспортное происшествие. Извини, поменять не успели.

– Палтара лимона даю! – успокоился грузин – И пятьдесят пять за кафе.

У Нуриева поползла бровь вверх – Сколько, полтора и пятьдесят пять? Ты в своём уме, товарищ? Раскрученное заведение в центре столицы с квадратурой в шестьсот метров плюс оборудование и товар? Ты охренел?

– Пятьдесят сэмь и миллион восемьсот за машину! – выдохнул Федуил Дмитриевич – И ни копэйкой больша!

– Поехали! – Альберт подцепил Авеля за локоть – Резван так очумело торговаться не будет! Солидный предприниматель, солидный мужчина.

– Э‑э? – засуетился грузин – Какая Резван, а? Ты сабрался прадать кафе Кушанашвили, да? Ты специальна праизнёс эта имя, да?

– Почему же специально? – пожал плечами Нуриев, брякнув первое попавшиеся на ум имя – Резван Кушанашвили весьма богатый бизнесмен, солидный, который ну никак не позволит себе позориться и торговаться, как рыбная торговка, за хвост селёдки! Поехали, ребята, господин Долквадзе оказывается не столь денежноспособен, как кажется.

– Пастой, у‑уух, шестьдэсят! – Федуил Дмитриевич был зол, растерян, но боевых позиций не сдавал. Он, как никто другой понимал – такого подарка судьбы не предложит больше никто!

– Шестьдесят пять! – парировал удар Нуриев, которому комичность ситуации уже начинала надоедать, но пыл всё таки заводила – И точка!

– Шестьдесят три! – умоляюще поднял глаза Долквадзе – И замэть, наличными, всэ и сразу!

– Шестьдесят четыре и по рукам! – Альберт вошёл в азарт и уже улыбался во все тридцать два.

– Шестьдесят два с половиной, чтоб никому не было обидно! – вмешался в разговор Рихманн, по‑отечески похлопав Федуила по плечу – Ну‑уу, брат?

– Харашо! – сдался грузин – Шестьдесят два с палавиной, минус трыста за стекло!

У Нуриева зазвонил телефон, Альберт бегло глянул на дисплей – Герман, мать его, значит шеф уже засуетился, надо торопиться.

Убавив звук, подполковник преспокойно отправил телефон в карман, и с лёгкостью, присущей лидерам, подытожил – Идёт, подписываем бумаги, господин Долквадзе, твоя взяла!

Авель сидел в полной прострации и растерянности. Год назад или два он ни за что не мог бы даже и подумать, что услышит и увидит такое воотчию, что его любимая кофейня, нажитая таким непосильным трудом, вот так вот с лёгкостью уплывёт у него из под носа. Кофейня и шикарный, последней модификации «мерс». Всё казалось сном, горьким, плохим, нереальным. Хотелось думать, что он вот‑вот сейчас проснёться, и всё вернётся на круги своя: бизнес, крутая навороченная тачка и его девочка, которая броситься к нему и будет целовать, целовать…

– Эй? – ткнул его в спину Нуриев – Спустись с небес на землю праведную, мечтать будешь потом, время у тебя будет предостаточно, особенно в твоём случае!

И нет бы ему сейчас, вот именно в данный злополучный момент, взять и призадуматься, вникнуть, особенно в последнюю его фразу? Ан нет, хотелось побыстрей закончить этот фарс, уйти, убежать от действительности и жуткой реальности происходящего. Вот она, хаотично собранная мозаика из шести разномастных пазлов в кабинете герра Шульца, сидит и ждёт, когда подавленный растоптанный фрагмент черкнёт на дарственной свою роспись.

Всё случилось быстро, Авель просто действительно устал. Он подписал в трёх экземплярах нужные бумаги, вздохнул и печально воззрился на Альберта.

Нуриев, держа дарственную, с улыбкой повернулся к господину Долквадзе – Ну‑ус, Федуил Дмитриевич, теперь ваша очередь расплатиться за недвижимость.

Грузин достал телефон, набрал, видимо, помошника – Падвазы шэстьдесят два двести, жду!

Шестьдеят два двести подвезли быстро. Четыре, бритых под ёжик, братка в дутых кожанках, как в лихие девяностые, спортивных штанах навыпуск и массивных кроссах, занесли четыре сумки и кинули их к ногам Нуриева.

Шестьдесят две пачки по миллиону, красиво упакованные в банковские прозрачные пакеты – круто, эффектно смотрелись эти деньги на мраморной столешнице Рихманна Семёновича, который совершенно бесстрастно наблюдал картину происходящего. Лишь иногда во взгляде хитрого еврея проскальзывал алчный, содомский огонёк.

Альберт усмехнулся, взял первую попавшуюся упаковку и подцепил плотный полиэтилен кончиком канцелярского ножа.

Вытащив с середины три купюры, кинул их Михе – Проверь!

Михаил достал с барсетки ультрафиолетовый детектор, просканировал купюры. Три новенькие тысячи оказались подлинными.

Нуриев перебрал ещё девять, хаотично выбранных упаковок, попеременно протягивая Михе тысячные номеналы и, на удивление, лажи не было.

Подполковник плотоядно ухмыльнулся – А говоришь нищий, денег нет. Ну что же ты, а?

– Чиго? – не понял Нуриева Федуил – Вот дэньга тэбе, бумага давай, да паехал я…

– Да на, на! – дарственная чинно перекочевала из рук силовика в руки бандита – Пока вали по доброму, свидимся ещё!