Хамелеон
Нуриев, повернув на светофоре направо, резко тормознул перед одинокой стеклянной остановкой автобусов. Слева, на противоположной стороне, стояли припаркованные красная «лада – калина», а за ней чёрная тонированная" газель». Выйдя из кроссовера, Берт махнул Михе и тот пересел за руль. Спустя мгновенье, машина Альберта скрылась из вида, а Нуриев быстро перешёл дорожную полосу и открыл переднюю дверь «газели», сел. Водитель кивнул и красная «лада‑ калина» плавно выехала на дорогу, включив перед светофором левый поворотник.
– Все на месте? – силовик кивнул назад, нервно барабаня пальцами по пластиковому бардачку – Не приведи господь, испарится нерусский?!
– Всё, не гони, через пять минут тронемся! – беззаботно ответил водитель «газели», сосредоточенно глядя на дорогу – Куда ему с ошпаренными заготовками?
– А если он не сядет в «калину»? – не унимался Альберт – Если ему что‑нибудь взбредёт в голову и он раствориться в какой‑нибудь подворотне?
Андрей Эдуардович повернул к шефу голову – Его ведёт Виталик с тремя нашими, это во‑первых, а во‑вторых, в салоне группа захвата из четырёх собровцев. Тебе что ещё надо к такой конкретной раскладке, а?
Альберт неестественно, резко дёрнул плечами – Ничего, только удачу, мать её за ногу!
Водитель усмехнулся – Ты держишь её за хвост, очнись?
Магазины, случайные прохожие, деревья и начищенные до блеска витрины мелькали и рябили в глазах Авеля. Всё проплывало мимо, словно каким‑то своим, своеобразным течением. Всё окружающее жило своей, отдельной жизнью, дышало, суетилось и стремилось вперёд. Нарретдин убавил шаг, бежать дальше не было сил. Нагнувшись, он приподнял одну из штанин и спустил носок – бинты, обёрнутые вокруг ожогов, намокли и причиняли нестерпимую боль. Развязав один из концов, Авель осторожно размотал несколько сантиметров марли – один из волдырей лопнул и сочился сукровицей.
Мужчина выругался – Ч‑чёрт подери, хоть бомбила бы какой на горизонте появился, до дома не дойду, это очевидно! Забинтовав вновь ногу, Авель выпрямился и еле передвигая ноги, поплёлся вдоль дорожного тротуара.
Мгновенье, и слух уловил звук приближающегося автомобиля. Нарретдин резко обернулся и увидел, что в его сторону движется красная «лада калина», крышу которой венчали чёрно‑белые шашечки такси. Безумие, граничавшее с истерией, накрыло таджика с головой.
Ища в такси спасение, Авель рванул практически под колёса, маша хаотично руками и хрипя – Стой, умоляю тебя, стой! – понимая, что поведение его оставляет желать лучшего, несчастный всё же кинулся к капоту и преградил автомобилю дальнейший путь – Стой, прошу, стой!
В следующую секунду он услышал свист и скрежет автопокрышек с трёхэтажным отборным матом водителя, «лада» дёрнулась и остановилась, как вкопанная.
Молодой парень в синей бейсболке выскочил из машины и бросился к Авелю – Ненормальный, ты что творишь? Псих, а если бы я не втопил тормоза, сбил бы тебя?! Ты чо, сбрендил?
Сердце бешено колотилось, спазм перекрыл дыхание, лоб Авеля покрылся испариной – Извини меня, прошу, прости, я не хотел напугать тебя! – его быстрая речь лилась скороговоркой – Помоги! Прощу, отвези меня в Матвеевское, мне очень надо, я заплачу, сколько скажешь?!
Ещё раз выругавшись, водитель лады буркнул – Садись, ладно уж докину!
Авель юркнул на переднее сиденье ужом. Руки его тряслись, в голове бил колокольный набат, в горле пересохло. Красная «лада» тронулась, не нарушая скоростной отметки в сорок километров. Нарретдин облегчённо откинулся на спинку сиденья. Солнце за окном засветило ярче, словно невидимая божественная длань раздвинула на небе серые клубы густых облаков, открыв взору неповторимую небесную лазурь.
– Аминь! – прошептал про себя Авель – О‑о, Аллах Всевышний, благодарю тебя!
Водила протянул пассажиру руку – Виталик! Ну‑у ты конечно даёшь жару, ити тебя за ногу!
Таджик, едва понимая смысл дружеского жеста, всё же руку протянул – Авель!
– Ну и имечко! – усмехнулся Виталик – Как в библии прям, Авель, брат Каина! У тебя тоже есть брат?
– Да! – прикрыл веки таджик – Но у него другое имя, тоже религиозное, но с не менее глубоким смыслом.
– Мусульманин?
– Да! – кивнул Авель – А что, есть какая‑то разница?
Виталик, повернув на светофоре направо, облегчённо отметил про себя, что тонированная «газель» отдела тронулась с места и плавно пристроилась ему в хвост.
Операция началась, опер с улыбкой повернул голову к Авелю – Да нет, дружище, я не расист и какого вероисповедания человек, для меня не имеет значения. Ты лучше скажи мне, ты чего под колёса‑то бросаешься, случилось чего?
Нарретдин упрямо мотнул головой, прикрыл веки – Всё норм, рули. Утро не задалось, а так порядок!
Водитель невольно усмехнулся, считая про себя последние его мгновенья перед арестом, и даже вроде как жалея его, ехал медленно, неторопясь.
Авель почти всю дорогу молчал, судорожно сжимая в руках барсетку и глядя вперёд, в лобовое стекло автомобиля.
Виталик закурил, он знал, что скоро, очень скоро, дверца свободы для парня захлопнется и пассажир окажется на нарах, крепко и надолго. Хотя, сколько таких уже предприимчивых хлопцев прошло через его и Альберта руки? Море, и наркозависимых и нет, барыг, покупателей и всяких разных дилеров и посредников, кто хоть раз прикоснулся к запретному зелью, а этот – один из тысячи, не первый и не последний! Впереди замаячил район Матвеевского.
– Тебе конкретно куда? – безразлично поинтересовался Виталик – Улица, дом?
– Матвеевская десять!
– Как скажешь! – пожал плечами водитель, сворачивая к хорошо уже знакомой коробке домов – Почти приехали!
Увидев сбоку дом, где они последнее время снимали квартиру с Ольгой, Авель занервничал. Воспоминания, волна воспоминаний, захлестнула его, накрыла с головой и подчинила себе – перед глазами мелькнуло её лицо, светлое и радостное, с бездонными голубыми глазами, цвета неба, потрясающая милая улыбка, коей одаривала она его всякий раз при встрече. Тряхнув головой, он невольно отогнал от себя видение, автомобиль остановился.
– Приехали, с тебя две тысячи!
Авель безучастно кивнул головой, потянулся к барсетке. Виталик внимательно и чётко сканировал происходящее.
Первое, что открылось взору пассажира, это была плотно упакованная пачка «Карт‑Нуара» и толстенная пачка тысячных российских купюр, Авель замер – Этого не может быть! Что это? – сердце бешено, учащённо заколотилось – Неужели Альберт вернул ему эти несчастные крохи, четыреста пятьдесят грамм отборного афганского героина, а? И деньги, откуда деньги, ведь при себе на момент задержания у него столько не было?
– Э‑э? – водитель поддел Авеля локтём – Не спи, замёрзнешь! С тебя, говорю, две тысячи!
Обезумевшим, ничего не понимающим взглядом, Авель повернул голову к Виталику – Я, я, не понимаю!
Слова на ум не шли, мысли рассыпались, словно горох, он даже не совсем понимал, о чём его спрашивают. Виталик тоже начал нервничать, видя, что чётко отработанная схема как‑то не вовремя притормаживает. Скрипнув зубами, пришлось импровизировать.
