Хамелеон

– А это значит только одно! – Нуриев закрыл папку и вручил Михе один единственный листок, ксерокопию её паспорта – Найди мне её, Миха, из под земли достань, но выложи мне эту дрянь сегодня на блюдо!

– А бабло куда вместе со всем этим? – Михаил кивнул на стопку досье, денег из сейфа и ствол – Здесь полюбому шмон будет, климиналисты и вся хрень мира, вместе с Петровичем, куда всё это везти, Берт?

– Увези ко мне домой, ключи от подвала знаешь где! – подполковник вытер влажный лоб бумажной салфеткой и стал аккуратно складывать в большой мусорный пакет посуду со столика и остатки вчерашнего пиршества – Это тоже увези, нечего полиции давать пищу для размышлений! Я дождусь наших, а потом в отдел подтянусь. Сделай всё, как надо, брат, надеюсь на тебя!

Нуриев проводил Миху к кроссоверу, погрузив в салон сумку с содержимым из сейфа и мусор – Ни пуха, друг, как поедешь обратно, отзвонись обязательно, и да, мусор выкини отсюда как можно дальше, что говорить Орлову, ты знаешь!

– А то?! – ухмыльнулся Миха – Где наша не пропадала?

«Ауди» плавно выехало на трассу, моргнуло левым поворотником и исчезло в потоке ехавших к МКАДУ машин.

Альберт набрал номер начальника – Герман, наш бывший с тобой патрон отошёл в мир иной, приезжай с группой! – и назвал адрес.

Дожидаясь приезда коллег, Берт вышел на улицу и присел на крыльцо, посмотрел на часы: – Двенадцать, скоро будут! – это он знал точно.

Прикурив сигарету, смачно затянулся, с наслаждением вдыхая табачный оттенок «парламента». Так и сидел в полной гармонии с собой, молча, угрюмо, зло, бессильно борясь с хронической неизлечимой усталостью. Солнце грело и припекало лицо, благо погода в этот злополучный день выдалась наипрекраснейшая. Хотелось спать – лечь, завалиться на какой‑нибудь мягкий одинокий диван и провалиться, на суток двое, в трепетную нирвану морфеева царства. Прикрыв веки, Альберт представил её: молодой, гибкий образ эффектной блондинки с потрясающей бархатной кожей, её глаза, зелёные, малахитовые, её губы, в которые хотелось впится с остервенением, длинные тонкие пальчики с трендовым маникюром и ноги, которые просто сводили с ума. А‑ах, да, ещё её подушечки пальцев, которые так изящно держали его естество.

– Ч‑чёрт! – Нуриев упрямо тряхнул головой, сбрасывая наваждение – Надо же, а? Собрался душу из неё вытрясти, а в голову лезет совсем обратная хрень. Интересно, а что он сегодня с ней сделает? – Альберт усмехнулся и сильнее сжал прокуренный фильтр – Она красива, это даже не обсуждается, опытна и довольно таки искушена в сексе, но и немудрено конечно, учитывая профессию, но мысль о ней вызывает дикое желание, что, впринципе, для него не ново – красивые блондинки ему всегда нравились.

Крамольные мысли подполковника прервал резкий сигнал клаксона, Альберт вздрогнул. К дому подьезжали две «лады» с синей полосой на боку, идентично выкрашенная «газель» и" фольцваген» Германа, Нуриев встал.

Первыми высыпали из автомобиля криминалисты и двое из дознания, следом вышли дежурный следователь и ещё кто‑то из оперативной группы, последним подошёл Орлов – Что случилось, Альберт?

– Я не знаю, Герман, мне позвонил Миха, он ездил к деду и сказал, что нашёл Иваныча в бане. Я тут же прилетел, но было уже, увы, поздно.

Орлов кивнул коллегам на баню – Ежов там, начинайте! – компания удалилась, Герман Петрович окинул взглядом местность – Чей это дом, Альберт?

– Старика, он прикупил эту заимку ещё в лохматые девяностые.

– Неплохое место! – полковник сделал несколько шагов к дому – И ты здесь, похоже, свой в доску?

Нуриев беспечно пожал плечами, тщательно выбирая каждое выражение – Мы встречались часто, и это место не исключение.

– Ты осматривал тело?

– Да, глянул, как без этого.

– Твоё мнение? – Герман перешагнул порог домика, с любопытством оглядывая внтреннюю обстановку.

– Думаю не криминал, похоже на сердце.

– Да‑а, жаль конечно старика, в последнее время, как мне помнится, он жаловался на сердце, но похоже, значения этому не придавал? – Орлов удручённо вздохнул и повернулся к Альберту – А где сам Михаил?

Нуриев насторожился – Он срочно уехал по делам, я тебе говорил, Дагестан, Миша вплотную занимается разработкой, нужно кое что проверить.

– Супругу известили? – Герман Петрович дошёл до предбанника, взгляд его остановился на теле, над которым корпели криминалисты с дознанием – Всё таки прожили не один десяток лет вместе?!

Альберт нахмурился – Нет, жене я не звонил, зачем раньше времени пугать женщину?

– Что‑то поза у него какая‑то странная? – опустившись перед бывшим начальником на корточки, полковник внимательно осмотрел восковое лицо Ивана Станиславовича – Ты не находишь, Альберт?

Нуриев стоял поодаль в недоумении, было совершенно не понятно, шутит так по чёрному Орлов, либо ищет в ответах подчинённого подвох?

Пожав плечами, Альберт выдал – Так, поди, не рад вовсе, что представился к праотцам то, а, ты как сам думаешь?

Герман Петрович повернулся – Твоя правда, в этом приятного мало.

Мужчины вышли, молча закурили, Орлов нарушил безмолвие первым – Ты знал его, как никто другой. Тебя, именно тебя, прочил он себе в приемники, но ты тогда был ещё майором. Что думаешь, коллега, сама смерть и траектория расположения тела какая‑то странная, словно схватить он хотел кого‑то, но не получилось? У него враги то были, как думаешь?

– Вскрытие покажет! – подытожил Нуриев, тщательно избегая щипетильной темы – Тогда и только тогда можно будет сделать какие‑либо выводы!

Тело гэбэшника погрузили в пакет, застегнули молнию. Альберт пропустил сотрудников вперёд.

Ладонь начальника легла Нуриеву на плечо – И чистота какая стерильная вокруг, учитывая страсть деда к беспорядку и хаосу? – Герман внимательно заглянул оппоненту в глаза – Ни за что не поверю, что ты не заметил ни отсутствия посуды, ни пепельницы, ни бутылок, хотя старый курил, как паровоз, и от горячительного отказывался редко?

Одна бровь Альберта Айдаровича напряжённо приподнялась, подполковнику пришлось идти ва‑банк – Честно, Герман? – Нуриев даже не моргнул, ровно выдержав тяжёлый взгляд шефа – Я думаю, что дед был с женщиной, но не с женой. И мне не хотелось бы, если то правда, чтобы это вылилось в общественность, и особенно дошло до Марии Ильиничны!

– Что так?

– Из уважения к его, отошедшей в мир иной, персоне. Да и чувства пожилой супруги можно было бы пожалеть, всё таки сорок два года бок о бок – это не шутки!

Герман усмехнулся – Старый хрен, а всё туда же! Ладно, поверю, что прибрался ты здесь, руководствуясь лишь этими соображениями!? – силовики подошли к «фольцвагену» Германа – Подбросить?

– Нет, шеф, не обессудь, но я домой. Не спал двое суток, не жрал толком, не переодевался, короче, свинья, одним словом! Пару часиков посплю, приму душ и буду как новенький, да и с ночи дежурство у меня, так что не потеряешь!

– Езжай конечно, это даже не обсуждается!