Хамелеон

Орлов знал, что зам его выкладывается по полной. Если где‑то намечался притон или выявлялась новая точка, то Нуриев узнавал об этом первым, он знал всех барыг, всех торчков, всех поставщиков, он знал всё и умел удерживать чашу весов на равном, удобном для обеих сторон, балансе. И если нужно было, то он и его оперативная группа не ели, не спали, не бывали сутками дома, но в итоге положительный результат всегда ложился на стол начальника. За это ему прощалось многое. На блюдо фемиды подносилась не одна горсть гашиша, героина, кокаина и мака, не считая всякой клубной хрени. Да, бесспорно, Альберт был профи, со знанием дела и обширными, немаловажными связями.

– Благодарить не буду, сочтёмся! – усмехнулся подполковник – А супруге деда позвони, пожалуйста, сам.

– Позвоню! – Герман повернул ключ в замке зажигания – Бывай!

Когда Орлов отъехал, Альберт Айдарович подошёл к старшему криминалисту – Стас, результаты всех экспертиз мне на стол первому, особенно по вскрытию!

– Конечно, Берт, о чём речь? Что‑то не так?

– Скорее наоборот, больно всё ладненько да сладенько, не нравится мне это.

– Ок, как будет результат, жди звонка!

– Спасибо, дружище!

Нуриев остался у дома один, оглянулся на опечатанную сотрудниками дверь, потоптался и направился к «уазику». Пора было ехать домой, спать.

Поставив на служебную стоянку чудо отечественного автопрома, Альберт закинул ключи в дежурку и попросил молодого стажёра увезти его домой. Не прошло и пары минут, как полицейский «форд» сорвался с места.

Дом подполковника Нуриева располагался на Рублёвке, но не в самом её центре, а ближе к северному округу. Добротное двухэтажное каменное строение, в стиле поздневикторианской кирпичной архитектуры, было возведено ещё при отце Альберта, генерале Нуриеве: красный кирпич, чёткие, строгие прямоугольные окна, с белыми рамами и чёрными, отполированными ставнями, аркообразный вход с тёмной, под стать створкам, дверью. Идеальная черепичная крыша с крошечной мансардой и ухоженный английский газон вокруг. Особняк был возведён в шестидесятые годы и внутренняя планировка сего домика в английском стиле отвечала всем стандартам качества: рабочий кабинет генерала, просторная зала, библиотека, с пола до потолка напичканная редкими литературными изданиями, в основном классикой. Левое крыло занимала кухня, ванная комната с двумя туалетами и шикарный бассейн, воздвигнутый уже потомком Айдара Руслановича – Альбертом. Второй этаж родового гнезда был посвящён именно отдыху; спальня хозяина, три гостевые комнаты, сауна с ванной, биллиярдная и объёмный, семьдесят квадратных метров, спортзал, где сын легендарного генерала проводил всё своё свободное время.

Выйдя у ворот, Альберт поблагодарил водителя и шагнул на родной, радующий глаз, периметр. Весна полностью вступила в свои права, покрыв ассиметричный газон шёлковым изумрудным покровом травы. Старые, столетние пожалуй, развесистые тополя тоже озеленили ветви молодыми, пробивающимися к солнцу, листочками. Ряд голубых, идеальной формы, елей убегал чётким зигзагом за фасад дома, воздух был прозрачен и свеж, маня своей чистой и глубокой насыщенностью.

Альберт улыбнулся, глядя на кроссовер, подогнанный Михой под навес: – Значит исполнительный коллега и друг уже на месте, что‑ж?

Идя к дому, силовик в очередной раз отметил про себя, что родное, насиженное место зовёт к себе и умиротворяет после. Здесь, и только здесь он мог спокойно уснуть после сложнейших бессоных ночей засад и допросов, и выспаться, уделив сну лишь пару‑тройку часов. Дом ждал, дом лечил, дом жил, каждый раз гостеприимно принимая своего хозяина.

Миновав прихожую, Нуриев прошёл в зал. Как он и думал, Миха спал безмятежным сном праведника, завалившись на диван безо всякого на то стеснения, благо приют другу Альберт давал не первый и не последний раз.

Решив не тревожить коллегу, подполковник поднялся на второй этаж: – Пусть спит, тоже не железный, ему‑ж нужен только горячий душ.

Вода умиротворяла, смывая смог тяжёлого удручающего дня. Альберт фыркал, подставлял под тугой напор лицо, тщательно размыливая на себе ментоловый бриз «Клиавитабэ».

– А если бы сейчас под этим водяным горячим блаженством рядом с ним оказалась она? Накрыл бы он собой молодое, гладкое, разгорячённое тело? – мужчина плотоядно ухмыльнулся – Дурак бы только не воспользовался или импотент?! И, пожалуй, нагнул бы в самую унизительную зовущую позу, и, ч‑чёрт, а? – Альберт брезгливо сбросил с себя томную пелену вожделения – И далась же шлюха эта? Бред, думать и жаждать так девицу лёгкого поведения, которая переобслуживала пол Москвы, если не больше, и мало того, угробила его самого близкого друга и наставника, почти отца?!

Выйдя из ванной, Нуриев насухо вытерся и побрился. Глянув на себя в зеркало, отметил, что видок у него неважнецкий: цвет лица, мешки под глазами, похудевшие скулы и, тронутый тревогой, нездоровый взгляд.

– Сон‑золото! – пробормотал Альберт, с размаху брякнувшись на широченное отцовское ложе. Закрывая налитые свинцом веки, он успел отметить про себя, что настенные часы показывают три часа пополудни. С этих самых трёх злополучных часов до девяти вечера ему снилась только Мария.

– Берт, а, Берт? – Миха тряс друга за плечо – Проснись, девять почти, нам пора! – Альберт с трудом разлепил глаза, верный опер склонился над ним, пытаясь растолкать семьдесят шесть килограмм безмятежия – Ну неужели, наконец‑то!

Подполковник нехотя принял сидячее положение – Что, правда девять?

– Да, ты втопил шесть часов! – усмехнулся Миха – Я за это время упел массу дел переделать. Вставай, ужин стынет!

– Ты и хавчик сварганил? – удивился Альберт – Незаменимый ты мой!

Михаил смутился – Так не жрали ничего, окромя яиц. Можно, хоть раз, дома приготовить?

– У меня и продуктов то, наверное, не было?

– Ничего, я затарился, под завязку.

Нуриев скривил рот в ехидной усмешке – Как любящая жена прям суетишься, спасибо, брат!

Миха шваркнул шефа по плечу – Давай, жена, благодари лучше, что супружеский долг не требую с тебя, да зарплату?!

Мужчины спустились вниз, Берт изумлённо повернулся к Михе. Овальной формы большой дубовый стол венчала до краёв уставленная снедь и выпивка.

У подполковника разбежались глаза: салаты, рыбная, мясная нарезка, большая супница в самом центре, свежие овощи и фрукты – Это что, Мих?

– Еда! – выдохнул Михаил – Еда, Альберт Айдарович, прыгай за стол и налетай!

Нуриев тряхнул головой – Нет, ты это сам наготовил что ли? – изумлению не было предела – Не поверю, что стругал собственноручно?

– И правильно, не верь! С ресторана заказал, а сам приложил руку малость, накрыл только.

Альберт похлопал Миху по плечу – Ну‑у ты даёшь!

– Сам голодный был, вот и подсуетился! – дегустация ленча началась – Да, кстати! – опер подвинул к Альберту бумаги – По факсу тебе, из отдела подарок!

Нуриев поспешно отложил вилку, бегло пробежался по напечатанным страницам – Обширный инфаркт?

– Ага, на фоне изрядной порции сорокаградусной, жаркого банного парка и масштабного секса не в одну минуту!