Хамелеон
Силовик отпустил перепуганную Из и небрежно кивнул на салон – А вот это мы через двадцать минут и посмотрим! Запрыгивай, разговор есть, на сотку, не меньше!
Опытная мамаша почувствовала приближение настоящего торнадо, и дураку было понятно, что замначальника по наркоте просто так бы не приехал. Скрепя сердце Изольда водрузилась на заднее сиденье джипа. Берт сидел за рулём и несколько минут молчал, специально накаляя обстановку, и когда только в звенящей тревожной тишине стал слышен стук её бешено колотящегося сердца, резко повернулся. Сутенёрша от такой неожиданной манипуляции в страхе отпрянула назад.
Миха, вполоборота, повернулся к ней, усмехнулся – Иваныч помер, ты в курсе? – ехидная ухмылка сладким нектаром так и стекала с его правильных, идеальных губ, глаз от которых Изольда не отрывала.
– Чего? – она не поняла не только смысла сказанного, но и самого вопроса.
– Крыша, говорю, твоя, Изольда, плавно переехала с этого бренного мира в иной! Спрашиваю, ты в курсе?
Сутенёрша недоумённо повернулась к Альберту, взгляд женщины пытался сконцентрироваться, но тщетно – Я не понимаю!
Берт громко цокнул языком – А что тут непонятного? Друг мой, Иван Станиславович Ежов, помер сегодня утром, и последняя, кто его видел живым, это твоя проститутка, Мари, в миру Королёва Мария Вячеславовна! Сейчас догоняешь, о чём речь?
Изольда по инерции кивнула – Догоняю!
– Ну слава богу! – с сарказмом выдохнул Нуриев – Хоть сейчас, как до черепахи правда, но дошло! – выдержав секундную паузу, Альберт продолжил – И в связи с такой ранней утратой, хочу спросить тебя, Из, что делать‑то будем со всей вашей богодельней?
Глядя на мамашу было видно, что приходит она в себя с трудом; лоб её, очевидно замазанный толстым слоем тонального крема, прорезали две глубокие морщины – Что я должна сделать? – вымученно выдавила из себя Изольда – Альберт Айдарович, я вас прошу, умоляю, я сделаю для вас всё, только разрешите работать девчонкам! Не разгоняйте точку, она приносит немалые деньги!
Рот Нуриева кисло изогнулся в натянутой улыбке, блудливо лизнув толстуху взглядом – Я не сомневаюсь, женщина, но была – б ты похудее что ли? Не трусь, субботник с бабами твоими устраивать не буду! – Изольда покраснела, нервно сжимая в руках толстый кожанный кошелёк с блокнотом – Власть поменялась, Из, тебе придётся признать это! – Альберт закурил, выпустив в лицо мамаши тугой клуб сизого дыма – Я не буду лишать девочек заработка, отчитываться теперь ты будешь Михе, мне некогда заниматься вашей хренью. Проблемы будут – звони мне или Мише, ясно?
Плутовка то ли театрально, то ли в самом деле облегчённо вздохнула – У‑уфф, Альберт Айдарович, напугали вы меня! Я уж было подумала, что вы разогнать нас хотите, и меня, трудягу, оставить без работы в столь тяжёлое наше нелёгкое время?!
Нуриев громко рассмеялся – По тебе, определённо, не скажешь, что времена у тебя тяжкие!
Изольда улыбнулась, кокетливо взмахнув пухлыми пальчиками – Скажите тоже, это‑ж для антуражу, лицо фирмы всегда должно быть при параде!
– Ну вот и ладненько! – тряхнул головой Альберт – Договорились, ты же у меня понятливая, современная, и проживаешь всё по тому же адресу, да, Строителей 8 – 132?
Сутенёрша двумя руками схватилась за голову – Боже, какая у вас феноменальная память, Альберт Айдарович, от вас никуда не скроешься!
Подполковник миролюбиво отчеканил – Люблю, знаешь ли, понятливых женщин, сейчас это такая редкость!
Миха, доселе молчавший, зорко прищурился и наклонил голову набок. Во двор въехала серебристая иномарка и остановилась как раз напротив кроссовера в нескольких метрах.
Михаил воодушевился, саму марку автомобиля видно не было в свете включенных противотуманных фар, но зоркий взгляд опера уловил, что в салоне находится двое человек, мужчина и женщина – Мамаш, не эта ли тачка, на которой укатила твоя девица?
Альберт напрягся, дверь со стороны пассажирского сиденья отворилась, сердце силовика учащённо забилось. Да, эта была она, ночная, запуганная Иванычем гостья, которая в страхе и со слезами на глазах расстёгивала ему вчера ширинку, но сейчас? Сейчас к нему направлялась длинноногая, уверенная в себе красотка, в высоких замшевых сапогах – чулках, до потрясающей душу, ультракороткой юбке, которая плавно оттеняла округлые бёдра, и в короткой обтягивающей стройное тело, курточке. Волосы Марии, распущенные, длинные, разметались по плечам и слегка разлетались от лёгкого дуновения ночного весеннего бриза.
– Миха? – Альберт нетерпеливо побарабанил пальцами по подголовнику – Давай!
Дважды силовика уговаривать не пришлось, коллега Нуриева выпрыгнул из салона.
Шаг, другой, третий, рука Михи цепко ухватила Марию за локоть – Девушка? – Мария застыла, тупо уставившись в одну точку, на госномер угольного джипа.
– Ты свободна Изольда! – Альберт прикурил вторую сигарету – Пока свободна!
Сутенёрша мешкалась, рука её неуверенно теребила ручку двери – Альберт Айдарович?
– Да?! – Нуриев даже не обернулся, сосредоточенно наблюдая диалог Михи и проститутки.
– Я это, спросить вас хочу, можно?
– Валяй!
– Вы девочку‑то привезёте, целой?
Подполковник рассмеялся – Всё будет зависеть от правильности данных ею ответов. Будет прикидываться дурой, пожалуй мне придётся разобрать её немного. Сольёт истинное положение вещей, я наверное буду к ней снисходителен, Изольда, а сейчас иди!
– Да, да! – пробормотала мамаша – Просто элитная она, за ночь с ней платят от двадцати тысяч и выше…
– Иди! – Альберт начал терять терпение – Довольно, я ясно выражаюсь?
Изольда вышла, Михаил подвёл Марию к джипу. Открыв заднюю дверь, почти втолкнул девушку в салон, вальяжно развалившись рядом. Автоматически защёлкнулись двери, глухо щёлкнули замки. Альберт в зеркало наблюдал поведение жертвы – она нервничала, испуганно посматривая на спину водителя.
Спустя мгновение Нуриев повернулся – Ну что, Мари, прокатимся?
В его тёмных стёклах очков запечатлелась её боль и дикий, животный ужас. Девушка опустила голову, пытаясь унять дрожь в безвольных ватных ногах. В замке зажигания повернулся ключ, мотор взревел.
Изольда, глядя, как автомобиль выезжает с переулка, лишь прошептала – Господи боже, помилуй её, спаси!
Альберт включил правый поворотник, Мария молчала, не пытаясь даже что‑либо объяснить. По правую руку мелькнул пост ГАИ, въезд на мостовую развязку встретил их полным безлюдием, крутой дугообразный поворот и плавный съезд на ленинградскую трассу, впереди замаячил МКАД.
