Хамелеон
Миха, поперхнувшись янтарной жидкостью, вскочил – Берт, ты чо? Подполковник его не слышал, любуясь напольным, вырисованным им узором, подковой, из восьми чёрных отверствий восьмимиллимитрового калибра.
Присев над Марией на корточки, Альберт глухо процедил – Если где‑нибудь всплывёт видеокамера, и я пойму, что это ты, не обессудь, завалю! Запомни сейчас моё предупреждение, как отче наш, и никогда, впредь, не давай мне повода!
Даже сквозь гул в ушах она услышала эту фразу. Нет, нет, так не бывает, умереть без боли и слышать всё?! И что это так стучит, в висках, в груди, молотком отбивая каждый такт, что это?
Рыдания вырвались с Марии бурным, неиссякаемым потоком, слёзы не просто лились, а хлестали из широко раскрытых, от ужаса глаз, фонтаном. Нехватало дыхания, ком, тяжёлый, удушливый, сдавил гортань, плечи беспрерывно сотрясались в рыданиях. Королёва подтянула к животу колени, уткнулась головой в деревянные доски пола.
Альберт направился к выходу, обернулся к молчавшему обекураженному Михе – Помоги крошке умыться, я жду вас в машине! – он произнёс это совершенно спокойно, без каких‑либо эммоций, словно минуту назад ничего не произошло, и спустя секунду, перешагнул порог.
Михаил выдохнул, поднялся, неспеша подошёл к Королёвой. Произошедшее оставило в душе молодого ещё опера неизгладимое впечатление. Изучив нрав своего начальника, он давно уяснил для себя одно – не вмешиваться, ни при каких условиях, никогда, нигде!
– Мария? – парень участливо тронул девушку за плечо – Мария, поднимайся! – она подняла на него расплывчатый, размытый слезами взгляд, Миха подал девушке руку – Вставай, я помогу тебе умыться и поедем, спектакль окончен! – проститутка полулежала на коленях, не двигаясь, она будто не видела Миху и смотрела сквозь него, парня передёрнуло – Мариш, прекрати, это шуточки у него такие дурацкие бывают, не обращай внимания! Он ничего не сделал бы с тобой, поверь! Давай, поднимайся, ехать пора!
Нет, она не слышала ни на йоту его убеждений, в ушах стоял лишь звук выстрелов, его звериная жестокость и равнодушие в красивых, холодных глазах. Хотелось бежать, прочь, куда угодно, но подальше от монстра, в лапы которого она угодила так опрометчиво, глупо.
Михаил подошёл к столу, плеснул в стакан добрую половину горячительного, прикинул, что девку сейчас можно привести в чувство только таким образом – Пей! – силовик запрокинул голову Королёвой, поднёс к губам ёмкость – Пей, иначе я волью тебе полпузыря силой.
Мария не отреагировала, лишь приоткрыла губы и ловила ртом воздух. Миха нажал на скулы пальцами, удерживая голову несчастной второй рукой, влил в рот добрый недетский глоток, затем другой.
Девушка поперхнулась, закашлялась, согнувшись вдвое. Когда Королёвой полегчало, опер сунул ей початую бутылку – Пей! Таким макаром хоть горечь зальёшь, да поехали, а то Айдарович ждать не любит. Не зли его ты сейчас, очень прошу!
Мария допила спиртное до дна, выдохнула, медленно начала подниматься, споткнулась об собственную же ногу, выматерилась.
Миха недоумённо качнул головой – Не хило ты приложилась!
– Я вообще‑то не пью! – всхлипнула Королёва – Считаю алкоголь бесполезной затеей!
– Я заметил! – ухмыльнулся опер – Особенно пятизвёздочный, армянский. Ладно, иди умойся и поехали, времени в обрез.
Вид её, растоптанный, растерзанный, внушал жалость: глаза блондинки опухли, сузились, вымазав скулы чёрной растекшейся тушью. Помада её, бледно‑коричневая, неряшливым следом легла на подбородок и щёку, она была скорее похожа на поверженного ангела, гордого, но сломленного, нежели на воскресшую заплаканную проститутку.
– Куда теперь? – поинтересовалась Мария – Дальше удовлетворять садистские наклонности твоего шефа или на этот раз он приготовил мне чего покруче?
Молча, Миха взял девушку за руку и повёл на кухню. Открыв кран, подтолкнул Марию к раковине, нагнул, пытаясь умыть заплаканное лицо.
– Я сама! – отдёрнула руку Мария – Ты не ответил на мой вопрос.
– Зачем отвечать на то, что ты знаешь сама? Альберт не отпустит тебя, пока не проверит то, что ты сейчас наплела ему, и если это правда, то пообщаться с ним тебе придётся ой как долго, и мой тебе совет – не лги!
Во двор Миха и Мария вышли через несколько минут. Альберт напряжённо курил, облокотившись на капот «ауди».
Не глядя сторону проститутки, бросил ей – Прыгай в машину на заднее сиденье!
Девушка открыла дверь кроссовера и забралась в салон, Нуриев отвёл друга в сторону – Её отпускать нельзя, ты понимаешь это?
Михаил пожал плечами – Ты думаешь сказанное ею правда? Я лично сомневаюсь, слишком глобально!
– Она упомянула Резвана Кушанашвилли, за сутки я слышу это имя второй раз и не верю в такие совпадения!
– Так спроси её об этом поподробнее!
Альберт сосредоточенно взглянул на джип – Очухалась?
– Более чем! – усмехнулся Миха – Я, было, подумал, что ты в натуре её шлёпнуть собрался, ей богу! Ты хоть видел, что на полу зарисовал?
– Видел!
– Пугал?
– Нет, промахнулся! – Нуриев саркастично ухмыльнулся – Все восемь раз! – мужчины рассмеялись, вытаскивая из карманов сигареты – Она хоть в адеквате, базарить может?
Миха хмыкнул, вспоминая, как девка высосала полбутыли спиртного без закуси – Пошли, увидишь, если триста пятьдесят коньяка её не свалило сразу, то пардон, баба крепкая!
Альберт расплылся в улыбке – Ты что ли в чувство её таким макаром приводил?
Опер хлопнул Нуриева по плечу – Ага, ты одним «макаром» работал, я другим!
Истерика девушки прекратилась, Мария поняла, что пока она делится с ментом информацией, сдавая ему потенциальных клиентов, ей нечего бояться, кроме разве что его вспышек агрессии. Ничего нового, всё, как и в случае со стариком – всем им нужна истина и её тело, хотя насчёт второго она не против, его манера трахать и владеть заводила, влекла…
Такого наплыва смешанных чувств и экстаза, лавиной свалившегося на неё, она не испытывала давно, или никогда не испытывала?
Мария покосилась сквозь стекло на Альберта, тот курил и оживлённо беседовал с другом. Значит его зовут Берт, скорее всего он – Альберт, Альберт Айдарович? И он точно не оставит её в покое, это очевидно, и потребности его будут возрастать с геометрической прогрессией, как и у деда?! Она не заметила даже, как объект её глубокого размышления плюхнулся за руль, Мария вздрогнула, Миха приземлился рядом.
Нуриев снял очки, повернулся вполоборота к девушке – Маскарад закончен, присяжные заседатели все в сборе, и посему, красавица, видимо пришёл черёд цивилизованно поговорить?
