Хамелеон

– Кто рано встаёт – тому бог подаёт! – Нуриев нетерпеливо закурил, спустив до упора водительское стекло – Я трезв, Герман, как стекло, поднимайся, говорю, к нам едет шесть тонн «герыча» с Дербента. Ориентировочно к полуночи две фуры прибудут в порт, значит они уже часов двенадцать в пути?!

Сон начальника как рукой сняло, Орлов мгновенно вскочил с постели – Альберт, я не ослышался, шесть тонн?

– Ага! – Нуриев зевнул – Подтягивайся, будем бить в колокольный набат.

Еду! – он бросил это уже на ходу, ища глазами брюки и рубашку – Уже еду!

Миха криво ухмыльнулся – Что, тряхануло шефа, не по‑детски?

– А то! – цыкнул подполковник – Такой куш Петровичу и не снился!

Войдя в кабинет, Альберт поднял на уши всех: опера, операторы связи, команда спецов «альфа», таможня и все блок‑посты от Волгограда до Москвы зашевелились, будто улей. К восьми часам утра на столе Германа Петровича лежало всё: полномасштабные распечатки всех входящих и исходящих звонков с абонента Резвана Кушанашвилли и Сухрая Мамедова, были получены ордера на прослушку данных абонентов и их аресты, в речном порту установили несколько видеокамер в районе озвученных Марией контейнеров. В девять пятнадцать на абонент грузина поступил звонок от Сухрая.

Нуриев победно щёлкнул пальцами – Есть, Герман, информация подтвердилась!

– Привет, дорогой! – послышался низкий голос с хрипотцой из включенных динамиков прослушивающего устройства – Надеюсь в столице погода хорошая?

– Не то слово, друг! – монотонно ответил Кушанашвилли – Тебя жду, дорогой гость, надеюсь ты с доброй вестью?

– Да, мы в пути, как и договаривались, подарки будут у тебя к полуночи. – Очень хорошо! – отозвался Резван – Не будем тогда засорять эфир, позже созвонимся!

– Добро! – процедил Мамедов и отключился.

Герман Петрович повернулся к Нуриеву – Командовать парадом будешь ты?

– Естественно! – хмыкнул Альберт – Никому другому и в жизнь не доверю!

– Даже мне? – усмехнулся Орлов, изначально зная, что командование операцией Альберт не уступит.

Подполковник закурил, смакуя «парламент» с чёрным крепким кофе – Не царское это дело, Герман Петрович, по грязным портам со стволами лазить, держи лучше руку на стратегической кнопке! От Дербента до столицы тысяча девятьсот шестьдясят восемь километров по трассе, путь по прямой составляет где‑то тридцать два с половиной часа, прибавим перекуры, перекусы и блок‑посты, треть дороги значит они точно пропилили, теперь остаётся только ждать. Двое моих взяли на прицел грузина, если куда он и двинется, то только под бдительным оком всесильного наркоконтроля!

– Скучаешь по Чечне, душа просит праздника, войны?

Подполковник криво усмехнулся, вспоминая годы, проведённые с отцом в Аргунском ущелье, и дислокацию их долгую, в Урус‑Мартане и Шали – Да, по настоящим бандитам соскучился, террористы и контрабандисты поинтересней единичных наркош будут, там хоть разойтись можно, пострелять!

– Ты вернулся в Москву сам!

– Не сыпь на рану соль и так тошно.

Простить смерти отца с матерью, подорванных на тротиловой закладке, он не мог, хоть и прошло шесть долгих, мучительных лет. Вначале он остервенело шёл на плановые зачистки, бился на передовой, не жалея ни сил, ни здоровья, а потом остыл, внезапно, запросто, словно перелистнул очередную тяжёлую страницу жизни и пошёл дальше. Вернулся в Москву, в отдел госнаркоконтроля, и начал борьбу вновь, только уже по другой тактике и по другим правилам.

Махнув рукой, Альберт кивнул в сторону своего кабинета – Пойду, прилягу на часик, если что, пинай.

Орлов не возражал, зам выкладывался по полной.

Затворив за собой дверь, силовик лёг на диван, веки налились свинцом, начали слипаться, но Берт всё же нашёл в себе силы позвонить Имагину – Валер?

– Да?

– Как дела?

Валера, впрочем как и всегда, был невозмутим – Нормально, Альберт Айдарович, а как у вас?

– А у нас в квартире газ! – съёрничал Нуриев, от досады вскочив с дивана и прикурив сигарету – Чем Королёва занята?

– Приняла душ, сейчас спит, мне пришлось дать ей твою рубашку, Альберт.

Подполковник ухмыльнулся – А сон её ты бдишь в моей кровати или вне её?

Имагин на провокацию не поддался – На это дело, начальник, у меня есть супруга, а случайными половыми связями я не увлекаюсь!

Альберт сморщил нос – Фу, какой ты скучный, ей богу! Ладно, если что, звони, правильный ты мой – Валерий отключился, подполковник плавно принял горизонтальное положение – Дурак! – пробормотал Альберт – Ей богу, сухарь! – глаза силовика закрылись, как ни крути, а три бессонные ночи давали о себе знать.

Орлов разбудил зама в полдень – Выспался?

– Ага! – Альберт протёр глаза и встал – Ты хоть сам прилёг?

Герман Петрович кивнул – Поспал малость, может сходим, пообедаем?

Нуриев хищно сощурился – Ты лучше сразу спроси у меня, откуда информация, а пообедать мы обязательно сходим.

Полковник прикусил язык, проницательности Нуриева не было предела – Хорошо! – капитулировал Орлов – Спрашиваю, откуда такая откровенная информация на готовом блюде с золотой каёмкой?

– Блюдо тебе будет, когда товар задержим, а сейчас всё вилами на воде писано.

– Боишься сглазить?

– Я не суеверный! – Альберт умыл лицо и начал тщательно бриться – Если поступает наводка, то я сперва обмозговываю её, а только потом выношу на предложение. Нынешний источник я назвать не могу, да и какая разница, если сделаем дело? Мои люди – это мои люди, их имена тебе ничего не дадут.

Со сказанным поспорить было трудно, Герман хмыкнул, немного с завистью наблюдая за вездесущим своим замом. И как у него так всегда получается? Орлов следил за идеально‑точными движениями руки, вверх‑вниз, чуть левее, на сорок пять градусов, и снова вниз… всё знать? Знать, делать, и всё одновременно, слаженно, будто швейцарский часовой механизм? Фортуна? Удача? Вхожесть в блатной мир или просто патологически – больное знание своего дела, как?

– Ты так скоро влюбишься в меня! – усмехнулся уголком рта подполковник – Смотришь, как зардевшаяся девственница!

– Альберт Айдарович, ну знаешь ли? – вспыхнул Орлов – Сравнения у тебя.

– Знаю, Герман Петрович! – Нуриев опустил на плечо полковника тяжёлую ладонь – И у меня проколы бывают, не всё всегда сладко да гладко.

– Супруга Ежова в глубоком шоке! – сменил тему Орлов – Про присутствие женщины я, естественно, не упомянул.

– Надо думать, не простила бы старика до смерти. Я заеду к ней перед похоронами, утешу.