Хамелеон

– Кто бы мог подумать, что ты снизойдёшь до сантиментов?

– Он был волевым, знающим своё дело, человеком. Он заменил мне отца!

– Прости, я не имел ввиду что‑то плохое.

– Проехали, Герман, пусть земля ему будет пухом.

– Если не огненным адским покрывалом! – подумал Орлов, зная всю радикальность и изощрённость «ивановских» методов.

Весенний вечер подполз незаметно, окутав очертания города сетью многочисленных иллюминарных подсветок и фонарей, но речной порт жил своей, отдельной жизнью, будто отделившаяся от союза суверенная резервация. Остовы кораблей, в мрачном своём обрамлении бездвижия, напоминали чудовищных гигантов, носом уткнувшихся в фундамент пристани. Шум ветра, шлейфом обволакивающий всю тишь и гладь зеркального покрова Москвы‑реки. Здания, постройки, пристройки различного калибра и происхождения, списанные со счетов экс‑суда и огромный лабиринт торговых, сданных в аренду, контейнеров. И темень, почти полная, густая, ровно предвестник надвигающегося с Кавказа торнадо.

Альберт развернул в салоне карту, ребята со спецназа воодушевились – Что, командир, повоюем?

– Да, задача у нас не из лёгких. Короче, периметр доков немаленький, работаем почти вслепую.

– Не в первой! – хмыкнул двухметровый верзила в чёрной, с прорезями, шапочке‑маске – Ориентировочно в «мазах» восемь человек: двое водил, пять дагеров и одна баба. Видок у неё, скажу тебе, не аховый – хиджаб на весь фейс, ряса до пола и тяжёлый рюкзак, смахивает на шахидку.

Альберт озабоченно потёр лоб – Как прошла границу и посты в таком прикиде, ума не приложу?

– Созвонились с последним КПП с Нижнего, говорят до Горховца в кабине находилась русская, лет сорока‑сорока двух, безо всяких намёков на экстремизм.

– Куда делась?

– Немогём знать! – усмехнулся спецназовец – Накроем, получим ответы на вопросы.

Альберт тревожно закурил – Периметр весь оцеплен?

– Да, на мероприятие задействован «спецназ» и «альфа». Сорок нас, Альберт Айдарович, не подкачаем.

– Ребят, да я и не сомневался! – вздохнул Нуриев – Вы бы, да и подкачали, а ордера на всё получены?

– Ага, Миша привёз, да Герман Петрович посодействовал. Потёмкин в шоке был, аж второй подбородок затрясся.

Альберт улыбнулся, визуализировав перед собой весьма обьёмный образ федерального судьи Потёмкина – метр, метр, метр, где талию будем делать? – На то он и судья! – резонно выдал подполковник – Не хер спать, а то жиром вообще заплывёт, мантию расшивать придётся.

Силовики рассмеялись, у Нуриева зазвонил телефон. Влажными, от волнения, ладонями он нажал на экран.

– Альберт?! – чётко, безо всяких предисловий, отчеканили на том конце провода – Две фуры, Елена 344 Александр, Захар, девяносто пятый и Владимир 742 Иван, Николай, тоже девяносто пятый, пересекли вьездную отметку, впереди них «Land Rover» Ольга 777 Дмитрий, того же региона, движутся по направлению к вам, встречай!

Нуриев поблагодорить не успел, абонент отключился. Альберт хлопнул в ладони – Ребята, пора!

Стрелка часов двигалась медленно, словно умерла, 0–25, 0–26, 0–27, полночь – двадцать восемь, двадцать девять. В конце контейнерного лабиринта показались включённые фары, за ними другие.

Альберт опустил на лицо маску, взялся за рацию – Пятьсот сорок второй пятьсот сорок первому, приём?

– Пятьсот сорок первый слушает!

– Полная боевая готовность, но без моей команды ни шагу. Штурм будет после прибытия покупателя. К пристани подъехала «газель» и джип Кушанашвилли, ждём!

Нуриев взял бинокль ночного видения и направил его в точку соприкосновения. «Фуры» остановились в аккурат перед цепью резвановских контейнеров, дальний свет фар давал возможность зрить во тьме полномасштабно.

Потянулись мучительные секунды, зловещая тишина звенела в ушах, стучала в виски гулкими, глухими ударами, напряжение зашкаливало…

Альберт оставался до неприличия спокоен и невозмутим – сказывалась отцовская закалка и многочисленные чеченские зачистки. Тогда они с группой могли пролежать в засаде не один и не два часа, оставаясь в полном недвижии и безмолвии.

«Фольцваген» Резвана въехал на пятачок, за ним заглушила мотор «газель». Зрачки Нуриева сузились, весь подполковник являл собой собранность и сосредоточенность. Кушанашвилли вышел первым, за ним выстроились двое в кожанках, бока которых недвусмысленно оттопыривались. Из салона «газели» не вышел никто. Резван махнул первой «фуре», дверь открылась и на землю спрыгнул высокий жилистый мужчина.

– Сухрай! – отметил про себя Альберт, внимательно изучая атмосферу обстановки – Как пить дать, он!

Подельники поздоровались, потекла непринуждённая беседа, сердце подполковника учащённо забилось. Через десять минут с «Land Rovera» вышли двое, двое водил в фурах и женщина, остались на местах. Пятеро дагестанцев сняли пломбу с задних дверей «маза». К ногам Кушанашвилли упали три пятидесятикилограммовых мешка, один из «чёрных» вспорол бочину плотно упакованного тюка. Резван наклонился, вынул из кармана выкидной армейский нож. Подцепив кончиком горсть «белого» понюхал его и смачно слизнул. Воцарилась гробовая тишина, указательный палец Альберта лёг на курок…

Кушанашвилли удовлетворённо крякнул – Люблю, Сухрай, когда учитываются пожелания клиента, три девятки?

Мамедов пожал плечами – Твои деньги, мой товар. Естественно, я учёл твои предпочтения, друг, как же иначе?

– Я тоже порадую тебя, юмарт‑абзый (добрый дядя) – Резван махнул своим из «газели» – Тоже отмытые, из саратовского банка.

К ногам кадия плюхнулся плотно упакованный полиэтиленовый пакет. И дураку было ясно – упаковка набита наисвижайшими изображениями президента Линкольна. Сухрай кивнул своим, двое дагестанцев вытащили из «газели» ещё три, хаотично выбранные, упаковки. Начинка Мамедова порадовала – баксы улыбались ему во все тридцать два. Ещё одно крепкое рукопожатие скрепило сделку, Нуриев дал команду – Фас!

За тридцать секунд было сделано практически всё: включились на полную прожектора, голос в громкоговоритель обьявил: – Всем оставаться на своих местах, периметр оцеплен! – автопокрышки бандитов прошились не одной автоматной очередью, псы спецназа рванулись в бой, началась паника.

Альберт Айдарович вышел из темноты, его серьёзный образ главаря говорил сам за себя: камуфляж, армейские берцы, чёрная эластичная маска на лице с узкими, почти скрытыми, прорезями для глаз, в правой руке ствол, на спускавом механизме которого чётко зафиксирован указательный палец, куртка камуфляжного костюма слегка топорщится из‑за одетого на тело бронежилета.

Среди хаоса и суеты его ровный, но безопелляционный голос прозвучал как приговор – Минуточку внимания, господа бизнесмены, много времени я не займу!

Девять действующих персон стрелки ошарашенно оглянулись. Двое водителей даже не дёрнулись, а женщина, сидящая в хиджабе, взялась крепко за ручку двери. Кабина, где сидела она и водитель, наполнилась грязными, едва правда слышными, ругательствами, среди которых – Шайтан! – было коронное.