Хамелеон
– Ага, Миша привёз, да Герман Петрович посодействовал. Потёмкин в шоке был, аж второй подбородок затрясся.
Альберт улыбнулся, визуализировав перед собой весьма обьёмный образ федерального судьи Потёмкина – метр, метр, метр, где талию будем делать? – На то он и судья! – резонно выдал подполковник – Не хер спать, а то жиром вообще заплывёт, мантию расшивать придётся.
Силовики рассмеялись, у Нуриева зазвонил телефон. Влажными, от волнения, ладонями он нажал на экран.
– Альберт?! – чётко, безо всяких предисловий, отчеканили на том конце провода – Две фуры, Елена 344 Александр, Захар, девяносто пятый и Владимир 742 Иван, Николай, тоже девяносто пятый, пересекли вьездную отметку, впереди них «Land Rover» Ольга 777 Дмитрий, того же региона, движутся по направлению к вам, встречай!
Нуриев поблагодорить не успел, абонент отключился. Альберт хлопнул в ладони – Ребята, пора!
Стрелка часов двигалась медленно, словно умерла, 0–25, 0–26, 0–27, полночь – двадцать восемь, двадцать девять. В конце контейнерного лабиринта показались включённые фары, за ними другие.
Альберт опустил на лицо маску, взялся за рацию – Пятьсот сорок второй пятьсот сорок первому, приём?
– Пятьсот сорок первый слушает!
– Полная боевая готовность, но без моей команды ни шагу. Штурм будет после прибытия покупателя. К пристани подъехала «газель» и джип Кушанашвилли, ждём!
Нуриев взял бинокль ночного видения и направил его в точку соприкосновения. «Фуры» остановились в аккурат перед цепью резвановских контейнеров, дальний свет фар давал возможность зрить во тьме полномасштабно.
Потянулись мучительные секунды, зловещая тишина звенела в ушах, стучала в виски гулкими, глухими ударами, напряжение зашкаливало…
Альберт оставался до неприличия спокоен и невозмутим – сказывалась отцовская закалка и многочисленные чеченские зачистки. Тогда они с группой могли пролежать в засаде не один и не два часа, оставаясь в полном недвижии и безмолвии.
«Фольцваген» Резвана въехал на пятачок, за ним заглушила мотор «газель». Зрачки Нуриева сузились, весь подполковник являл собой собранность и сосредоточенность. Кушанашвилли вышел первым, за ним выстроились двое в кожанках, бока которых недвусмысленно оттопыривались. Из салона «газели» не вышел никто. Резван махнул первой «фуре», дверь открылась и на землю спрыгнул высокий жилистый мужчина.
– Сухрай! – отметил про себя Альберт, внимательно изучая атмосферу обстановки – Как пить дать, он!
Подельники поздоровались, потекла непринуждённая беседа, сердце подполковника учащённо забилось. Через десять минут с «Land Rovera» вышли двое, двое водил в фурах и женщина, остались на местах. Пятеро дагестанцев сняли пломбу с задних дверей «маза». К ногам Кушанашвилли упали три пятидесятикилограммовых мешка, один из «чёрных» вспорол бочину плотно упакованного тюка. Резван наклонился, вынул из кармана выкидной армейский нож. Подцепив кончиком горсть «белого» понюхал его и смачно слизнул. Воцарилась гробовая тишина, указательный палец Альберта лёг на курок…
Кушанашвилли удовлетворённо крякнул – Люблю, Сухрай, когда учитываются пожелания клиента, три девятки?
Мамедов пожал плечами – Твои деньги, мой товар. Естественно, я учёл твои предпочтения, друг, как же иначе?
– Я тоже порадую тебя, юмарт‑абзый (добрый дядя) – Резван махнул своим из «газели» – Тоже отмытые, из саратовского банка.
К ногам кадия плюхнулся плотно упакованный полиэтиленовый пакет. И дураку было ясно – упаковка набита наисвижайшими изображениями президента Линкольна. Сухрай кивнул своим, двое дагестанцев вытащили из «газели» ещё три, хаотично выбранные, упаковки. Начинка Мамедова порадовала – баксы улыбались ему во все тридцать два. Ещё одно крепкое рукопожатие скрепило сделку, Нуриев дал команду – Фас!
За тридцать секунд было сделано практически всё: включились на полную прожектора, голос в громкоговоритель обьявил: – Всем оставаться на своих местах, периметр оцеплен! – автопокрышки бандитов прошились не одной автоматной очередью, псы спецназа рванулись в бой, началась паника.
Альберт Айдарович вышел из темноты, его серьёзный образ главаря говорил сам за себя: камуфляж, армейские берцы, чёрная эластичная маска на лице с узкими, почти скрытыми, прорезями для глаз, в правой руке ствол, на спускавом механизме которого чётко зафиксирован указательный палец, куртка камуфляжного костюма слегка топорщится из‑за одетого на тело бронежилета.
Среди хаоса и суеты его ровный, но безопелляционный голос прозвучал как приговор – Минуточку внимания, господа бизнесмены, много времени я не займу!
Девять действующих персон стрелки ошарашенно оглянулись. Двое водителей даже не дёрнулись, а женщина, сидящая в хиджабе, взялась крепко за ручку двери. Кабина, где сидела она и водитель, наполнилась грязными, едва правда слышными, ругательствами, среди которых – Шайтан! – было коронное.
Альберт, осторожно делающий шаги к Сухраю, отметил про себя, что кадий вооружен и огнестрельное оружие находится у него за поясом. Кушанашвилли пуст, хотя нет, старый чурка сам мараться бы не стал, двое верзил сзади него стоят с пушками на фоксе. Пять дагестанцев тоже не пустые, но чтобы добраться до кобуры потребуются доли секунды, а их у придворных наркобарона нет.
Вперёд выступил Резван, тут же на его лбу нарисовалась маленькая, ярко‑красная точка, которая медленно, но уверенно сползла к сердцу. Второго шага по направлению к Нуриеву Кушанашвилли не сделал.
Пыл его остыл, тон, так и не набрав нужные децибелы, убавился – Ты кто, начальник? – он сказал это сдержанно, абсолютно не зная, как себя вести и что делать в сложившейся, совершенно абсурдной ситуации – И где Иван?
Альберт вздрогнул, ситуация принимала неприятный оборот – Сейчас для тебя я бог и без Ивана, и резких движений, таких как, например, падение на колени, делать не нужно!
– Это что, розыгрыш? – рассмеялся Резван – Ты кто вообще, и ряженные твои, сюрприз от Ежова что ли?
Кушанашвилли вполоборота оглянулся на своих и сглотнул тяжёлый удручающий ком. Ведь сейчас, если это правда, а не розыгрыш, ему не дадут даже подумать об адвокате, а шесть тонн отборного порошка просто напросто сотрут его добропорядочную персону в порошок.
Нуриев подошёл вплотную к Кушанашвилли, оглядел его с ног до головы, чуть склонив иронично голову – Сдал тебя Ежов, с потрохами, и я не в том положении, чтобы чего‑нибудь тебе предлагать, приоритет на моей стороне! Периметр доков оцеплен, Резван, сорок бойцов спецназа ждут моей команды, ребята соскучились по войне, хотят крови, а мне просто нужно чтобы вся ваша дружная компашка сложила на землю оружие и сдалась добровольно. Только после этого мы сможем прийти к консенсусу!
– А если нет? – он не хотел, трусил и трясся, осознав наконец‑то, что попал в беду, реально, без шуток, но всё же дерзнул – Что будет?
– Логичный вопрос! – согласился Альберт Айдарович – Сразу видно бизнес‑хватку. Хорошо, я отвечу тебе честно, без б! Я, как замначальника всего московского госнаркоконтроля, дам команду стрелять на поражение, дабы не возиться потом с кипой бумажной волокиты. Оставлю в живых пару‑тройку захудалых «шестёрок», которые после моего неуставного допроса расскажут всё. Твои баксы я оставлю себе, а шесть тонн «белого» сдам на уничтожение, за что мне пожмёт руку мэр города, мой шеф и министр МВД, а вас, жмуриков, очевидно забирут родные и близкие, которые тоже попадут в моё поле зрения, и с них живых я не слезу, поверь!
