Хамелеон
Нуриев хлопнул друга по плечу, повернулся в сторону лежащего на земле Кушанашвилли – Ну что, Резван, поделишься с россиянами нажитым или всё сдадим государству, а?
Грузин поднял с земли голову, опера и спецы «альфы» вытаскивали с «газели» новенькие, отмытые доллары.
Задержанного перекосило, но он быстро взял себя в руки, жизнь была дороже – Конечно бери, начальник, бери сколько надо, не спрашивай! Бери, дорогой!
Альберт бросил короткий взгляд в сторону четы Мамедовых. Женщина лежала на Сухрае совершенно без движения, в скрюченной, изуродованной позе, напомнающей рано извлечённый недоношенный эмбрион.
Полковник брезгливо скривил губы – Миха? – крикнул силовик Идаева – Глянь, не сдохла ещё стерва, и если жива, то грузите эту погань в «соболь», думаю пора нашему дражайшему Петровичу отзвониться, нервничает, поди?
Оперативник наклонился над Розой и тронул слабо‑пульсирующую жилку на сонной артерии – Жива, в нокауте только!
Альберт усмехнулся – Живучая, тварь, но и к лучшему это, грузи её и пристегнуть не забудь, мне вторичных сюрпризов не надо. Сними с неё обувь и трусы, обыщи по полной, каждый оставшийся шов, каждую щель, как хочешь это сделай, но сделай! Я точно должен знать, что в отдел к нам дамочка поступит без всяких завуалированных штучек, ты понял?!
Миха послушно кивнул, к Нуриеву подошёл Демид – Берт, отсчитал восемьдесят восемь упаковок, по две на рыло, я поехал тогда до тебя, а когда вернусь, тогда и звони Герману.
– Прихвати ещё две! – улыбнулся Альберт – Валерке, он сегодня дежурить должен был, но по моей личной просьбе находится у меня дома, потом объясню, ладно? Пацана обижать не надо, он, хоть и не на передовой, но тоже молодец!
Полномасштабный обыск начался, время перевалило за четыре утра. В небе забрезжил рассвет, разогнав густую чёрную пелену ночного тревожного небосвода. «Торнадо» с Кавказа так и не успел набрать силу и скорость, разбившись о неприступную скалу силовиков.
Ближе к шести, завидев вьезжающий автомобиль Демида, подполковник набрал номер Орлова – Любишь меня, начальник? – без предисловий ляпнул Альберт – Или предпочитаешь сначала пожурить? Герман Петрович, сидевший будто на пороховой бочке с зажжённым фитилем, осторожно поинтересовался – А реальнее что, первое или второе? – Ну‑у, с какой стороны посмотреть?
– Не томи!
– На твоём блюде с золотой каёмкой шесть тонн белой гадости, плюс извлекаем со складов не одно наименование, ну а в довесок четыре по «двести» тебе, не наших!
Орлов прикрыл в нервном напряжении глаза, ловко‑проведённая операция поражала своими колоссальными масштабами. Выявленная реальность была по сути нонсенсом – в Москве, в нынешнее время, когда контроль незаконных поставок наркотических средств усилен, и такое? Немыслимо!
– Победителей не судят! – выдохнул полковник – Моя любовь к тебе, Альберт Айдарович, безгранична! Это даже не обсуждается!
– Тогда можете приехать, шеф, да ребяток с собой прихвати, работы здесь ещё невпроворот!
Герман отключился, пытаясь спокойно уложить в голове итог оперативного мероприятия и когда группа из двенадцати человек подьехала к порту, Орлов от досады выматерился – на въезде толпилась целая орава голодных, жадных до сенсаций, журналистов, которых удерживала группа из нескольких ребят в камуфляжах – Дьвольщина, и откуда вынюхали уже, а, откуда?
«Фольцваген» Орлова остановился вплотную к жёлтой, оцепляющий вьезд, ленте. Толпа папарацци застыла в ожидании, мысленно Герман перекрестился, а после отворил дверь, волна «охотников за головами» хлынула к ногам – Без комментариев! – осадил силовик жаждующих – Безо всяких комментариев и точка!
Самая проворная сунула микрофон Герману под нос – Господин Орлов, Москва слышала выстрелы, и не один, прозвучал взрыв!? Как вы прокомментируете ситуацию, общественность желает знать?!
– Собака, а? – Герман крайне удивился – И фамилию мою заучила уже? – но глянув на ретивого ротвеллера, он лишь бесстрастно заявил – А вы, я так понимаю, представитель московской общественности, да?
Журналистка откровенной саркастичной издёвке не смутилась, выпятив нижнюю губу, она ближе шагнула к Орлову – Естественно, Герман Петрович, телеканал «Россия», криминальные вести!
Хотелось, ужасно хотелось её послать, но полковник сдержался – Передайте общественности, милочка, что причина их беспокойства уже ликвидирована!
Развернувшись, Герман быстро, широкими размашистыми шагами, пошёл прочь, стараясь как можно быстрее преодолеть опасную дистанцию. Многочисленных вопросов, жгущих спину, он уже не слышал.
На встречу вышел Альберт, Герман остановился, мгновенно отметив про себя, что зам пороху понюхал – на правой скуле багровый, будто от ожога, след с запекшейся чёрной кровью, камуфляжная куртка в кровоподтёках и ржавых пятнах, штаны забрызганы кровью полностью.
– Жив? – Орлов протянул Нуриеву руку, силовик крепко пожал ладонь.
– Ерунда, царапина! Главное – дело в шляпе, пошли, глянешь на улов, да на псов, что притащили эту хрень в столицу.
Зрелище предстало взору красочное: трое лежали на асфальте, лицом вниз, четвёртый, раскинув руки, будто на распятии, взирал в небо стеклянным безжизненным взглядом, в котором запечатлелся весь ужас его последней ночи фиаско.
– Мамедов? – Герман кивнул на лежащего дагестанца.
– Он самый! – подтвердил Альберт – Красавец, правда?
Орлов недоумённо перевёл взгляд на заместителя, Нуриев криво усмехнулся – Особенно сейчас, с тремя дырочками в пузе и полным отсутствием желания покурить?
От чёрного юмора полковника передёрнуло, хотя менталитет и сущность Берта Герман знал не понаслышке – абсолютная, идентично‑воспроизведённая школа Ежова, одним словом НКВД. Мужчины отошли, Нуриев закурил сигарету.
– Какая по счёту? – участливо поинтересовался Орлов – Что‑то ты в последнее время зачастил!
Две глубокие затяжки и клуб сизого дыма рассеялся Герману в лицо, глаза Альберта смеялись – Зачастишь тут, начальник, а сигарету не докурить, как бабу не д… ть, сам знаешь!
– Понял! – Герман Петрович сориентировался быстро, перегибать палку вовсе не хотелось, хотя наглость Нуриева порой зашкаливала – Проехали, кури на здоровье, сколько влезет!
Спирт, не так давно осушенный с Демидовской фляжки, дал о себе знать, Альберта поволокло на «бездорожье».
Взяв начальника за руку, он повёл Германа к задержанным – Па‑па? – щенячьими глазами силовик впился в Орлова – Спасибо тебе, что в столь раннем возрасте ты позволил мне великодушно покурить! Благодарю, отец! – Альберт полез обниматься, повиснув на полковнике – Папа, ты бог, спаситель!
– Дурак! – удивился Орлов – Прекрати паясничать, люди смотрят, Берт?!
