Хамелеон
– Видел, видел! – похлопал по фалангам пальцев силовик – Бааальшую такую, видел, успокойся!
– Не издевайся, я серьёзно!
– Я тоже не шучу, Герман Петрович, пошли уже, сейчас старика опускать будут. Попрощаемся, заскочим в ресторан и на работу.
– Ты мне не веришь? – Орлов не находил себе места, чувствуя себя последним идиотом – Я действительно видел большую собаку и хотел её прогнать!
– Я это заметил! – ухмыльнулся Берт – Особенно когда ты запустил в меня камень! И как, успешно?
– Что?
– Прогнал пёсика?
– Ты разговариваешь со мной, как с сумасшедшим!
Альберт расплылся во все тридцать два – Боже упаси, шеф, даже и подумать, что начальник мой не в своём уме, как такое тебе могло в голову прийти? Ты и сумасшествие, две совершенно несопоставимые вещи!
– И всё таки волкодав был!
– Конечно был! – уголок рта подполковника скривился, ехидная усмешка, полная сарказма, исказила красивое волевое лицо – Это дух руководителя нашего, бывшего! – Альберт пригнулся и изобразил крадущегося зверя – Ивана Станиславовича, материлизовался в собаку и подкрался нежданчиком к тебе, чтобы укусить последний раз нерадивого приемника! – Нуриев широко шагнул вперёд и цапнул Орлова пальцами за локоть, не забыв при этом громко тявкнуть – А‑ав!
Герман Петрович отшатнулся от подчинённого, как от проказы – Дурак, хватит паясничать!
– А я и не паясничаю! – парировал удар Альберт – Поясняю, мало‑мальски, причину твоей внезапной галлюцинации или дуркуешь ты, Герман, как я иногда, хрен тебя разберёт?!
К мужчинам подошла вдова Ежова – Альберт, сейчас Ванечку закрывать будут, не хочешь ничего сказать?
Силовик призадумался, вытаскивая с нагрудного кармана солнцезащитные очки – Пожалуй нет, тётя Маш. Всё, что я имел ввиду, шепнул ему на ухо уже давно, обойдёмся без сантиментов!
Женщина внимательно посмотрела на Нуриева, заботливо тронула правую скулу – Опять в засадах живёшь, сынок, или подрался на этот раз?
Коллеги переглянулись, Альберт иронично усмехнулся – Да нет, Мария Ильинична, я вышел уже из возраста кулаками махать, на деле всё гораздо прозаичнее, машину ремонтировал, поранился!
Ежова погрозила силовику пальцем – Ох, и плут ты, Альберт, как и Ванечка мой, ни за что не признаешься, ну да ладно, такого красивого мужчину, как ты, шрам только украсит. До свадьбы заживёт, родной!
Герман про себя подивился – Вот те на, старая першница, а всё туда же, ты такой красивый мужчина?! Немыслимо!
Нуриев наклонился к полковнику и шепнул безумную, дерзкую фразу – Не гони, начальник, ты тоже ничего. Женщины глазами любят, с этим ничего не поделаешь!
Крышку лакированного дорогущего гроба начали закрывать.
Молодой, лет тридцати, священник наклонился к умершему и почти по родственному перекрестил Ежова, дотронувшись указательным и средним пальцем до лба – Отец, пусть земля тебе будет пухом, прости меня!
– Это кто? – Герман заинтересованно склонился к Альберту – Как мне помнится, Ежов был атеистом?
– Отец Сергий! – ухмыльнулся Нуриев – В миру Ежов Сергей Иванович, тридцати лет отроду, по образованию экономист, не женат, представь, родной сынок нашего дорогого начальничка!
– Да ну?! – Орлов поразился вслух так громко, что многие из толпы повернули к Герману головы – Никогда бы не подумал!
Герман Петрович извинился, Альберт кивнул четверым операм, гроб начали медленно опускать.
– А ты не знал? – силовик беспечно воззрился на опешившего Германа – Странно, хотя старик об этом не любил говорить, но в отделе многие знают, что Иван отказался от сына давно в силу его выбора профессии!
– Я думал, что Сергей пропал, как изначально думали, ведь несколько лет от него не было никаких вестей, да Иваныч тогда, помнится мне, брякнул, что, мол, ушёл олух из дома и хай с ним, искать он нерадивого сына не будет?!
Альберт повернулся к полковнику лицом, взгляд его, впрочем, как и всегда, смеялся – Сергей никогда, никуда не пропадал, он уехал во Владивосток, в духовную семинарию, и проучился там пять лет. Отец, естественно, крайне не одобрил сего ребячества, и отказался от сына. Так вот, Герман Петрович, обстояли дела в семье Ежова, а дочуру свою Иваныч тоже не особо жаловал, ибо по его мнению, надежд его она тоже не оправдала, в органы работать не пошла, а отучилась на психолога и пошла работать в психокоррекционную школу‑интернат для детей с синдромом Дауна. То есть, тем самым нанесла, по его мнению, сокрушимый удар ниже отцовского пояса! Её, кстати, старик тоже лишил наследства!
Герман утёр лицо тыльной стороной ладони – Н‑да, отмочил дед! Правда, не знал таких подробностей, теперь мне понятно, почему старик так благоволил тебе, ведь ты практически точная его копия, последователь: жёсткий, беспринципный офицер, прошедший огонь, воду и медные трубы с отличием, ведь так?!
– Пошли! – Альберт положил ладонь Герману на плечо – Мы разные, начальник, ты даже не представляешь, какие разные, но не скрою, Иван был мне, как отец, а я, не исключено, был для него именно тем, кого он так хотел видеть в сыне! Да, я жёсткий, беспринципный, какой и должен быть силовик, учитывая нашу профессию, но человеческое мне тоже не чуждо, поверь!
– Возможно! – прищурился Орлов – Но я тебя плохо знаю, Альберт, и методы твои, варварские, не одобряю. Потом, не исключаю, что изменю своё мнение, а сейчас действительно пошли, дань старику свою мы отдали!
Толпа народа, будто с ярмарки тщеславия, хлынула к воротам. Орлов оглянулся на пресловутый склеп, взгляд передёрнуло, вслед ему улыбались гриффоны и змеи, обрамлённые прекрасными лозами винограда и никакого пса! Герман отогнал дурные мысли, открывая дверь автомобиля, и отметил про себя, что вдова Ежова села в машину к Нуриеву, и села с превеликим удовольствием. Процессия тронулась, держа путь в ресторан «Траттори», что на Минской. Поминки прошли спокойно и торжественно, ввергнув многих присутсвующих в некое меланхоличное состояние.
Альберт встал первым, часы показывали ровно два – Мария Ильинична, нам пора, извините, сами понимаете, служба?! Дела, дела и ещё раз дела уголовные нас не ждут, преступники не дремлют, так что пардон!
На выходе Альберту попалась дочь Ежова, Светлана. Цинично усмехнувшись, младшая дитятя стряхнула небрежным взмахом руки несуществующую пыль с лацкана пиджака подполковника – Красив, как бог, дерзок, как дьявол, так ведь всегда было, Альберт Айдарович?
– Каждому своё, Светуль! – миролюбиво улыбнулся Нуриев – Быть богом, да ещё дерзким, большая ответственность, не каждому по плечу!
– Ну‑ну?! – кивнула девушка – Но с таким учителем, как папенька, ты далеко пойдёшь, Берт, не сомневайся!
– Расценю это, как комплимент, дорогая! – силовик наклонился и поцеловал Светлану в висок – Я правда, соболезную, всего хорошего!
Нелестных пожеланий, ядовито слетевших с экс‑воздыхательницы, Альберт не услышал. Три автомобиля выехали с парковки, Герман пристроился процессии в хвост.
