Хамелеон
– Я думал, что Сергей пропал, как изначально думали, ведь несколько лет от него не было никаких вестей, да Иваныч тогда, помнится мне, брякнул, что, мол, ушёл олух из дома и хай с ним, искать он нерадивого сына не будет?!
Альберт повернулся к полковнику лицом, взгляд его, впрочем, как и всегда, смеялся – Сергей никогда, никуда не пропадал, он уехал во Владивосток, в духовную семинарию, и проучился там пять лет. Отец, естественно, крайне не одобрил сего ребячества, и отказался от сына. Так вот, Герман Петрович, обстояли дела в семье Ежова, а дочуру свою Иваныч тоже не особо жаловал, ибо по его мнению, надежд его она тоже не оправдала, в органы работать не пошла, а отучилась на психолога и пошла работать в психокоррекционную школу‑интернат для детей с синдромом Дауна. То есть, тем самым нанесла, по его мнению, сокрушимый удар ниже отцовского пояса! Её, кстати, старик тоже лишил наследства!
Герман утёр лицо тыльной стороной ладони – Н‑да, отмочил дед! Правда, не знал таких подробностей, теперь мне понятно, почему старик так благоволил тебе, ведь ты практически точная его копия, последователь: жёсткий, беспринципный офицер, прошедший огонь, воду и медные трубы с отличием, ведь так?!
– Пошли! – Альберт положил ладонь Герману на плечо – Мы разные, начальник, ты даже не представляешь, какие разные, но не скрою, Иван был мне, как отец, а я, не исключено, был для него именно тем, кого он так хотел видеть в сыне! Да, я жёсткий, беспринципный, какой и должен быть силовик, учитывая нашу профессию, но человеческое мне тоже не чуждо, поверь!
– Возможно! – прищурился Орлов – Но я тебя плохо знаю, Альберт, и методы твои, варварские, не одобряю. Потом, не исключаю, что изменю своё мнение, а сейчас действительно пошли, дань старику свою мы отдали!
Толпа народа, будто с ярмарки тщеславия, хлынула к воротам. Орлов оглянулся на пресловутый склеп, взгляд передёрнуло, вслед ему улыбались гриффоны и змеи, обрамлённые прекрасными лозами винограда и никакого пса! Герман отогнал дурные мысли, открывая дверь автомобиля, и отметил про себя, что вдова Ежова села в машину к Нуриеву, и села с превеликим удовольствием. Процессия тронулась, держа путь в ресторан «Траттори», что на Минской. Поминки прошли спокойно и торжественно, ввергнув многих присутсвующих в некое меланхоличное состояние.
Альберт встал первым, часы показывали ровно два – Мария Ильинична, нам пора, извините, сами понимаете, служба?! Дела, дела и ещё раз дела уголовные нас не ждут, преступники не дремлют, так что пардон!
На выходе Альберту попалась дочь Ежова, Светлана. Цинично усмехнувшись, младшая дитятя стряхнула небрежным взмахом руки несуществующую пыль с лацкана пиджака подполковника – Красив, как бог, дерзок, как дьявол, так ведь всегда было, Альберт Айдарович?
– Каждому своё, Светуль! – миролюбиво улыбнулся Нуриев – Быть богом, да ещё дерзким, большая ответственность, не каждому по плечу!
– Ну‑ну?! – кивнула девушка – Но с таким учителем, как папенька, ты далеко пойдёшь, Берт, не сомневайся!
– Расценю это, как комплимент, дорогая! – силовик наклонился и поцеловал Светлану в висок – Я правда, соболезную, всего хорошего!
Нелестных пожеланий, ядовито слетевших с экс‑воздыхательницы, Альберт не услышал. Три автомобиля выехали с парковки, Герман пристроился процессии в хвост.
На работе ждал аврал: телефоны разрывались, из кабинета в кабинет сновали опера, коридоры околачивали адвокаты задержанных, а вход в здание, включая и запасной, оккупировали журналисты.
Герман Петрович приказал никого не впускать, собрав в собственном кабинете экстренное совещание – Коллеги, я, к сожалению, должен сообщить вам неприятную новость, тут такое дело, даже не знаю, с чего начать?
Альберт хищно сощурился, привстал – Короче!
– Звонили с ФСБ, хотят забрать дела по порту, говорят, что террористы и бандитизм – это их прерогатива, а мы своё дело сделали!
Нуриев взорвался, вскочив с кресла, закурил, начал нарезать по периметру круги – Хрен им, понял! – наложив одну руку на другую, Берт показал вполне понятную комбинацию – Какого дьявола, спрашивается, мы разрабатывали, рисковали, и в смешной, сжатый срок задержали и изъяли шеститонный товар, не считая всякой хрени с контейнеров, а? Тебя спрашиваю, с чего вдруг я и мои ребятки должны отдать такой лакомый кусище ФСБ, а?
– А чего ты орёшь? – невозмутимо поитересовался Герман – Ты думаешь я в восторге?
Нуриев стрелой метнулся к столу, взгляд его был зол и сосредоточен – А ты мне что, предлагаешь сидеть и улыбаться, да? Спасибо вам, добросовестные и хорошие дяденьки с ФСБ, что избавляете нас от столь объёмного бюрократического хлама?! Получите на блюде с золотой каёмочкой целое преступное сообщество, оружие, и две фуры с героином, а мы, середнячки, так, пешком в сторонке постоим, и посмотрим, как зарвавшиеся мордовороты под предводительством господина Ватрушева получат лавры и будут лыбиться в телеобъективы, типа мы крутые, целое ОПС задержали, наркотраффик перекрыли, и вообще мы белые и пушистые, и хлеб с икорушкой не за зря едим, да?! Я сказал, хрен им, а не две большие звезды на погоны!
– Успокойся, ещё ничего не решено! – в дверь громко постучали, и не дождавшись ответа, вошли.
Альберт стиснул зубы – Говоришь, не решено? Ваши кони тихо ходят, шеф!
В кабинет вальяжно ввалился замдиректора федеральной службы безопастности Лавров и двое коллег в штатском.
Лавров подошёл к Орлову и протянул полковнику руку – Здравия желаю, Герман Петрович, хорошо, что все в сборе!
Нуриев, скрестив на груди руки, усмехнулся – Момент истины пришёл, решай, начальник!
Лавров повернулся к Нуриеву и слащаво улыбнулся – Альберт Айдарович, моё почтение!
Берт шагнул к фээсбешнику так широко, что Орлов аж привстал.
Сжав влажную ладонь противника, Альберт дёрнул оппонента к себе – Моё тоже, Михаил Сергеевич, но не скажу тебе, что рад, скорее наоборот!
Лавров ехидно улыбнулся – Я тоже люблю тебя, подполковник, но приказ есть приказ! Давай, сдавай нам дела, подготовь задержанных и попрощаемся без ссор!
– Ксиву засвети, подписанную Ватрушевым, потом поговорим.
– Не вопрос! – выдернул руку Лавров – Держи!
Достав из кожанной папки лист, он торжественно вручил документ Альберту. Нуриев бегло пробежался взглядом по строчкам, на обороте чёртовой бумаженции действительно стояла гербовая печать федеральной службы и грандиозный росчерк Ватрушева.
Подполковник подошёл к Орлову – Видел? – Альберт судорожно сглотнул тяжёлый ком в горле – Внимательно прочитай и скажи мне, ты видел?
Герман Петрович молча прочитал злополучный приказ и вернул документ коллеге – Видел, но приказ есть приказ! Сдай, Альберт Айдарович, дела и не злись, одно дело делаем!
Нуриев ухмыльнулся, а после спокойно, без излишних драм и комментариев, просто‑напросто разорвал бумагу на четыре ровные части. Все присутствующие потеряли дар речи, Лавров как стоял с протянутой рукой, так и застыл на месте. Обрывки документа полетели бесполезными клочьями к ногам фээсбешника.
