Хамелеон
Кушанашвилли был похож на затравленного кролика, которого загнал в угол зверь, по обветренным загорелым скулам потекли предательские солёные капли – Я не хочу!
– Я знаю, что ты не хочешь! – пожал плечами силовик – А придётся, другой альтернативы я не вижу!
– Ты сумасшедший человек, Альберт Айдарович, ты страшный, человеческая жизнь для тебя ничто не значит!
– Пытаешься меня разжалобить? – Нуриев усмехнулся – Не стоит, я это жалкое чувство похоронил ещё на войне, не трудись!
– Но я не хочу умирать! – заёрзал Кушанашвилли и стал внимательно поглядывать на дверь – Я готов ответить по закону, но не так.
– Даже не думай! – усмехнулся Альберт – Замки заблокированы, твоя карта сегодня бита!
Грузин тяжело вздохнул – Я не хочу, должен быть другой выход!
– Предложи, пока мы не приехали, я рассмотрю!
Кушанашвилли молчал, тучно пыхтя и с ног до головы обливаясь потом. Альберт съехал с шоссе и свернул на просёлочную дорогу, Резван заметно занервничал, то и дело оглядываясь по сторонам.
– Мих? – обратился Нуриев к оперу – Я думаю за той порослью ёлочек как раз будет, в рапорте укажешь, что, мол, сделка очередная здесь была, а господин задержанный расплатился, забрал товар и уехал!? – подполковник заглушил мотор и повернулся к Кушанашвилли – Выходи, товарищ, чем быстрее я тебе лоб зелёночкой намажу, тем шустрее я на других переключусь, надоело всё, устал я!
Резван замер, в глазах его, тёмных, усталых, плавал ужас, он упрямо замотал головой, схватился рукой за дверную ручку – Я никуда не пойду, не хочу, я всё тебе сказал!
Альберт вышел из машины, попытался отворить заднюю дверь, ту, к которой приклеился грузин, Миха ткнул дулом ствола Кушанашвилли в бок – Вытряхивайся, я всё равно шлёпну тебя, салон просто кишками твоими пачкать не хочу, выходи по‑хорошему!
Грузин отпустил ручку двери, Альберт рывком отворил дверь, Кушанашвилли потерял равновесие и начал вываливаться из машины.
Схватившись за руку подполковника, жертва обстоятельств взмолилась – Подожди, я скажу, скажу, что знаю, только не знаю, поможет ли тебе это?
Альберт ухмыльнулся – Я тебя слушаю!
– А если я дам тебе компромат на одного сотрудника ФСБ, ты передумаешь? – сердце Резвана билось с бешенной скоростью, отбивая один за одним гулкие удары, сейчас он играл в прятки со смертью, и понимал, что один его неверный шаг может погубить всё, но рискнул – Я точно не знаю, кто он, но ты найдёшь применение этому видео!
Нуриев нетерпеливо цокнул языком – Мелкими сошками я не занимаюсь, остынь!
Кушанашвилли рассмеялся, громко, истерично, лавируя между твёрдой, но зоновской сушей, и краем бездонной пропасти смертного забвения – Ну‑у, если для тебя, начальник, дядя Миша, хоть и не знаю должность его, мелкая сошка, то извини, до президента я ещё не дорос!
Альберт вздрогнул, это не могло, просто не могло быть совпадением – А ну‑ка с этого момента поподробнее, пожалуйста, и желательно, как на духу. Если дело стоящее и не окажется лажей, то я тебе даже премиальные выпишу, устрою встречу с твоим любимым Нарретдином, про какого Мишу ты мне толкуешь, не про Лаврова ли?
– Правда, ты правда устроешь нам типа очной ставки, и я останусь жив?
– Правда! Только никакую очную я вам устраивать не буду, просто закрою на ночь в одну камеру, а после, если он ещё живой останется, отправлю вас на одну зону. Делай с голубчиком, что хочешь, я препятствовать не буду!
Кушанашвилли ликовал, взгляд его был похож на взгляд человека, выигравшего на плахе великодушное помилование. Без слов подполковник выехал с леса на трассу, замедлил скорость, призадумался, сзади, на дороге, начали сигналить.
Альберт обернулся, из‑за его, стоящего почти на середине полосы автомобиля, образовалась пробка – Ч‑чёрт! – двигатель взревел, кроссовер покатился.
– Я согласен! – выдал Резван – Вези меня в квартиру, о которой никто, кроме меня, не знает, съёмка и диктофон там, из двух зол я предпочитаю меньшую!
Нуриев закурил – Вздумаешь выкинуть какой‑нибудь фортель, завалю на месте, как твоего подельника, Сухрая Мамедова! Понял?
– Не дурак, поехали начальник, а то я уже в жарком предвкушении нашего тесного контакта тет‑а‑тет с этим черножопым подонком.
Съёмка и диктофон оказались не лажей! Господин Лавров, второй человек после директора федеральной службы, Ватрушева, чуть ли не в дёсны бахался с Сухраем‑кадием. На вполне профессионально отснятых кадрах было видно, как всесильный Михаил Сергеевич обсуждает с Мамедовым новую поставку товара и сумму, такую заоблачную, что далеко не бедному Альберту Айдаровичу стало жарко и до того тошно, что ничуть не стесняясь, он набрал номер приёмной министра внутренних дел.
Секретарша вежливо обьяснила ему, что к господину Соколову нужно записываться заранее, а сейчас его нет. Альберт разозлился, зная по себе, как и кого можно бортануть, если не желаешь разговаривать с человеком. Сглотнув, он едва слышно процедил сквозь зубы – Слышь, дура малолетняя, если ты сейчас же не зайдёшь к своему работодателю и не обяснишь ему, что срочно звонит сын генерала Нуриева, тот самый, что ночью сегодня завалил четырёх чурок в речном порту, то пеняй на себя, работы ты лишишься как минимум, это я тебе гарантирую!
Секретарша в момент сменила тон – Как с вами связаться?
– Взгляни на дисплей своего стационарного телефона, грамотейка, там ярко‑красными цифрами высветился мой сотовый, туда и звони! – Альберт отключился.
Отсчёт пошёл, но как долго длились сто восемьдесят секунд тягостного молчания, после которых высветился входящий приёмной, Альберт усмехнулся – Шустёр, когда надо!
Пропуска двоим посетителям не понадобились, на проходной все были галантно предупреждены. Дубовая дверь в святая‑святых отворилась.
Министр встретил Нуриева лёгкой усмешкой – Ну‑у, Альберт, зачем грубишь моей секретарше, нехорошо, невежливо!?
Подполковник поздоровался, крепко сжав сухую жилистую ладонь Соколова – А я не манерный мальчик, Станислав Андреевич, если дело горит, то пардон, не до вежливостей!
Министр с любопытством глянул на стоящего позади Альберта Кушунашвилли – Это кого это ты мне притащил в неурочный час, а, давай‑ка по порядку?
– С удовольствием! – Альберт Айдарович театрально поклонился – Представлю вам, Станислав Андреевич, моего, так сказать, особо одарённого задержанного! – бровь министра поползла вверх, но пока Соколов от комментариев воздержался – Да, да, с речного порта, со вчерашней ночи, со стрелки с Сухраем Мамедовым, Кушанашвилли!
– А‑а?! – Станислав Андреевич задумчиво разглядывал испуганного грузина – Но мне‑то он зачем здесь, в качестве трофея что ли?
