Хамелеон
Генерал тяжело вздохнул, рука его непроизвольно потянулась к столу, где в самом дальнем углу валялась запылённая, давно забытая пачка сигарет – Не курить семь лет и на тебе, такой сюрприз! – Станислав Андреевич внимательно посмотрел на Нуриева, вытаскива из пачки усушенную сигарету – Альберт, сынок, я прошу тебя сейчас, не как стоящий выше по званию и не как министр, а как человек – никому, никогда и нигде не распространяйся об этом позоре, я прошу тебя! Поверь мне, я разберусь в этом деле сам и все виновные понесут суровые наказания, можешь быть уверен!
– Позволите? – Альберт щёлкнул зажигалкой и поднёс пламя к кончику министерской сигареты – А дела по порту?
– Давно я так не краснел! – затянулся Соколов – Давно, немыслимо, сынок, что такие чины творят у меня под носом такое?! Передача дел в ФСБ даже не обсуждается, всё останется за госнаркоконтролем! Ты работать умеешь, как никто, Айдар гордился бы тобой! – министр пожал Альберту руку – Спасибо тебе, подполковник, ты всегда можешь рассчитывать на меня!
Нуриев лукаво улыбнулся – Секретаршу позвать?
– Зачем?
– Ну как, Станислав Андреевич, официальная бумага, приказ, в конце‑то концов, надо же ваше волеизьявление зафиксировать, подписать и скрепить гербовой печатью, дабы на работу я отправился со спокойной душой и ко второму пришествию Мишеньки был готов?
– А‑а, ты прав, прав конечно, зови! – министр сейчас был далеко, гораздо дальше кабинетного периметра, он рвал и метал, но пока безмолвно – И видеоматериал мне оставь, не бойся, я найду ему соответствующее применение! – с приказом управились быстро, и как только бумага оказалась в руках у Альберта, Соколов ухмыльнулся уголком рта – Берт, а скажи‑ка ты мне по совести, четверых ты порешал зазря или по делу?
– Что, уже нажаловались?
– Мир слухами полнится, сам знаешь!
– По делу, Станислав Андреевич, мирных жителей я не трогаю!
– Всё, езжай давай, работай дальше, если возникнут сложности, мой телефон знаешь!
– Спасибо, я не подведу, товарищ генерал!
– Не сомневаюсь! – Соколов встал и ещё раз пожал руку Альберту – Да, и прими соболезнования по поводу Ивана, я знаю, насколько старик тебе дорог был, тоже настоящий боец!
– Да! – Альберт кивнул Кушанашвилли и пошёл к двери – Жалко ушёл рано и так нелепо.
– Бывай, подполковник, на таких, как ты, система‑то и держится, мать её за ногу!
Только дверь кабинета закрылась, Соколов набрал номер директора ФСБ.
Не прошло и минуты, как за стеной послышался громогласный министерский рык – Ватрушев, ко мне, с поганцем Лавровым, быстро, и если не явитесь в течении десяти минут, то обоих отправлю на Магадан, сосны пилить, ясно?!
Альберт, чуть задержавшись у стола секретаря, победоностно улыбнулся ей – Прошу прощения, дорогуша, за необоснованную грубость, с кем не бывает, работа у нас такая, ты уж не обессудь!
Девица зарделась, покрывшись густым стыдливым румянцем – Вы тоже меня извините, я же не знала.
– Уже извинил! – процедил силовик, оставив в душе девушки неизгладимое впечатление – До свидания.
– Хоть и грубиян, а какой красавец! – прошептали её губы вслед Нуриеву.
Миха, ждавший шефа в машине, нетерпеливо кивнул головой – Ну?
Альберт потряс перед опером свежим приказом – Где наша не пропадала, дружище, всё на мази!
Идаев театрально похлопал в ладоши – Респект, начальник, кто бы сомневался!
Кроссовер двинулся обратно, Орлов, как только увидел в руках приказ министра, в очередной раз подивился прыти подчинённого – Как тебе это удалось, Альберт Айдарович, что ты ему сказал?
Подполковник усмехнулся – Много будешь знать, скоро состаришься, пусть лучше тащат ко мне в кабинет Мамедову, хочу начать допрос именно с неё!
Герман Петрович пожал плечами – С неё, так с неё! – тяжёлый вздох сопроводил предложение, рука Орлова потянулась к телефону – Поднять задержанную чеченку в мой кабинет!
Альберт категорично замахал руками – Лучше в мой, твой, честно, марать не хочется.
Герман Петрович перефразировал приказ – В кабинет Нуриева поднимите, я буду там.
Бросив взгляд на Альберта, полковник сосредоточился на его холодных, отчуждённых глазах, в которых плавала уже жажда крови, что допрос намечается жарким, и так было понятно только по одному Бертовскому оскалу.
Конвоир завёл Розу в кабинет, Мамедову было не узнать, даже нет, в сплошном багрово‑забинтованном синяке крайне трудно было узнать женщину.
Нуриев наклонился к уху Орлова – Только очень прошу тебя, не лезь! Соколов в курсе, всю ответственность беру на себя.
Через четыре часа, с длительными перекурами между, это был уже не синяк, а груда переломанного человеческого мяса, которая не могла ни писать, ни читать – жена кадия рухнула со стула мешком и больше не двигалась.
Альберт беспечно приложил к окровавленной шее задержанной два пальца, пульс едва прощупывался, но был – Герман, оформляй пару конвоиров и в Склиф её, пусть теперь ремонтируют, главное и всё существенное она нам рассказала и следующего тащи ко мне, водителя хачика! – подмигнул Альберт, смывая в раковине окровавленные сбитые руки – А Кушанашвилли напоследок оставим, его и прессовать‑то не надо, сотрудничать со следствием он начал с первых минут!
Что ответил начальник госнаркоконтроля, Нуриев уже не услышал, ибо мысли силовика вольнодумно разгуливали по телу Марии. Предварительне допросы закончились далеко за полночь, Альберт засобирался домой.
Спустившись вниз, подполковник заглянул в камеру к Кушанашвилли – Ну что, устроился, горец? – взгляд Нуриева смеялся – Не обижали тебя мои архаровцы?
Резван полулежал на деревянном топчане, но при виде Альберта, в забрызганной кровью рубашке, вскочил, глаза его беспокойно забегали, мышцы напряглись – Сойдёт, начальник, меня никто не трогал! – скользнув взглядом по закатанным рукавам силовика, Кушанашвилли прищурился – А ты что это, Альберт Айдарович в таком негожем виде, никак разгулялся по задержанным?
Подполковник взглянул на испорченную рубашку – Да, абрек, издержки профессии, но тряпки ерунда, я новость тебе замечательную принёс!
Грузин выпучил от удивления глаза – Ты меня отпускаешь?
– Лучше! – прищурился Альберт – Сегодня ночью устрою тебе свиданку с Нарретдином!
– Ты устроишь мне встречу с таджиком, правда?
– А почему бы и нет? – Нуриев посмотрел на часы – Второй час ночи, свидетелей нет, этого балбеса должны были отвезти сегодня в изолятор временного содержания, но там мест нет и слава богу, ты свою часть договора выполнил, я тоже обещаний на ветер не бросаю, так что пару часов тебе хватит, я думаю. Делай дело, да сиди смело, дежурного я предупрежу, не переусердствуй только, доходяга этот и так на ладан дышит, перестарались чего‑то мы с ним.
– Ага! – глаза Резвана горели адским огнём отмщения, он жаждал, он предвкушал, он изнемогал от ненависти, душившей его, он хотел крови взамен терпения – Я всё понял, начальник, я тебя не подведу.
