Хамелеон

Подполковник усмехнулся, не сводя глаз с её малахитовых растопленных глубин. Игра началась, жёсткая, взрослая, безо всяких компромисов и уступок, он терзал её нещадно, глядя в глаза, и зрачки их расширялись, дрожа на ресницах хрустальными бисеринами слёз. Губы, он не щадил губы, требовательно и властно продолжая соитие. Укусы его были грубы и жестоки, но хаотичная первобытноть их только распаляла Марию, она громко стонала и ловила его бешенный ритм.

– А ты красива! – прохрипел Альберт, переворачивая девушку к себе спиной – Особенно сейчас! Но я хочу попробовать тебя всю, каждую твою клеточку, каждый уголок, каждый миллиметр твоего шикарного тела! – две ладони его требовательно опустились на ягодицы – Впусти меня, и клянусь, ты не пожалеешь об этом!

И действительно, о чём можно было пожалеть, когда виртуозные пальцы его начали стимулировать набухший бугорок, а сумасшедший темп крещендо сдобрил огненное комбо настоящим шквалом эммоций, койи обрушились на Марию волной.

Когда тело сотрясла первая конвульсия, она, не вполне осознавая ещё суть её, дёрнулась, закричала, а Альберт зашептал, в самое ухо, тихо, вкрадчиво – Не стесняйся, я уже чувствую твой финал! Давай, девочка, моя волна тоже не за горами!

Его сила пугала, одновременно притягивая, в глазах потемнело, пол просто ушёл из под ног. Мария прижалась к любовнику, глотнула, так нехватающего сейчас воздуха, выгнулась донельзя, и рассыпалась на миллиарды засахаренных молекул счастья. Губы её, пересохшие, искусанные, шептали одно единственное слово – Да, Альберт, да!

Зеркала на стенах провокационно запотели, стало жарко, невыносимо душно, но Альберта это не остановило.

Не выпуская Марию из объятий, силовик подвёл девушку к зеркальной влажной стене – Теперь мой черёд, малышка, давай, постарайся, я тоже на подходе!

Его толчки разбередили её вновь, колени подогнулись и готовы были рухнуть, но он, победитель, не дал. Согнутую, Нуриев держал её крепко, регулируя бёдра, и чувствовал, что вознестись к Олимпу им обоим придётся здесь, напротив запотевшей зеркальной стены, где след от тыльной стороны её ладони медленно сьезжает вниз. Извержение не заставило себя ждать, Альберт зарычал, глубже зарываясь во влажное податливое лоно.

А после, обессиленные и томные, они плескались под тугими струями едва тёплого напора воды. Мария намыливала его тело, чередуя движения с частыми, отрывочными поцелуями, а после, играючи медленно опустилась перед ним на колени.

Лёгкая ухмылка тронула губы подполковника – А ты ненасытная, мне это нравится!

Она целовала его самозабвенно, одновременно и задыхаясь, и наслаждаясь невозможностью говорить. Ей, проститутке, было это не впервой, но в эти движения она вложила всё свое умение и опыт, который слился с обоюдным горячим желанием. Его руки, словно кисти художника, очерчивали её правильные, гладкие изгибы талии, тугих грудей, рук и бёдер. Он стимулировал её постоянно, бесконечно, не давая отдыха и передышки. Мария умела себя преподать, Альберт умел этим воспользоваться, их дуэт создался мгновеннно и зазвучал в униссон.

Два с половиной часа, проведённые в сауне, утомили пару, Альберт почуствовал неимоверный голод – Валера накидал мне, что ты успела чего‑то приготовить?

Королёва кивнула, хитро улыбаясь – Пошли, я тоже непротив маленького ленча.

Обмотавшись полотенцами, любовники влетели на кухню. Поваром девушка оказалась превосходным, и всё то убранство, что выставила она на стол, почему‑то не удивило господина Нуриева. Он смёл прямо со сковороды две третей филейной тушки мяса, опустошил тарелку с овощной нарезкой, а между делом успел подцепить с противня несколько румяных поджаренных картофелин.

– Вкусно, благодарю! – усмехнувшись, произнёс Альберт – Готовить ты тоже научилась на панели? – взгляд его не отрывался от её малахитовых глаз.

– Меня научила бабушка, пока была жива, говорила пригодится.

– Пригодилось?

– Как видишь, тебе понравилось! – Мария облизала губы и замерла, мужчина не отрывал от неё взгляда, тщательно изучая каждое её движение.

Сердце трепетало, а пальцы чуть подрагивали, картина их совместного занятия любовью стояла перед глазами, и как ни странно, она желала продолжения.

Альберт откинулся на спинку стула, закурил – Не бойся! – улыбнулся он – Скажи, озвучь то, чего так желаешь, всё, абсолютно всё, написано в твоих глазах. Я разделяю твоё желание, Мария, подойди! – девушка, словно загипнотизированная, сидела и не двигалась, Нуриев затушил в пепелнице сигарету, бровь подполковника капризно приподнялась – Не заставляй меня повторяться дважды, встань!

Мария встала и неуверенно шагнула к полуобнажённому красавцу, голос её дрожал – Я боюсь не тебя, а себя, Альберт! – она приподняла руку и дотронулась до его скулы, нежно, осторожно провела по лёгкой небритости и подошла вплотную – Я испытала такие противоречивые чувства, что мне трудно справиться с ними. Это, как панацея, это как, попробовав неизведанного, сладкого, ты желаешь повторить попытку вновь, но не знаешь, чем чревато это будет для тебя, чем закончится? Я никогда раньше не любила и ни с одним мужчиной не испытывала того, что испытала с тобой, правда. Я боюсь, Альберт, боюсь, но жгуче желаю продолжения! Я не знаю, что будет дальше, боюсь разлуки и не хочу её. Всё это странно, непонятно, для тебя и для меня, но тем не менее это правда, но и тебя я боюсь не меньше своего чувства!

– Любовь и секс разные вещи, Мария! – Альберт усадил девушку на колени – Первое тяготит и обязывает, а второе даёт свободу и наслаждение. Две эти вещи редко бывают совместимы, а если и дружатся, то ненадолго, поэтому я предлагаю то, что могу дать – море порока и нирваны, разлука нам с тобой теперь не грозит, не бойся. Наша плодотворная работа принесёт плоды и вознаграждение – это я тебе обещаю, а сейчас просто не думай об этом, расскажи лучше о себе! – вполголоса попросил подполковник – Как ты оказалась на панели, и куда, чёрт возьми, смотрели твои родители?

– А у меня нет родителей, они разбились в Сочи, когда мне исполнилось шестнадцать лет.

– Прости! – Альберт повернулся к Марии лицом – Я не знал! – она смотрела на него широко раскрытыми глазами, и даже в полумраке силовик ощутил, что взгляд её суров и подавлен – Прости! – его губы коснулись важного лба – Согласен, я перегнул палку!

– Ничего! – она просунула руку под локоть, прижалась к телу и затихла.

Спустя мгновенье он понял, что Мария плачет, тихо, беззвучно, но плачет, чуть подрагивая в его обьятиях.

Альберт повернул девушку к себе лицом, склонился над ней – Если ты лишилась родителей в шестнадцать лет, то кто же стал опекуном?

– А ты как думаешь?

– Иван? – изумлению Нуриева не было предела – Ежов взял на себя роль твоего опекуна?!

– Я думаю досье на меня ты уже прочитал, оно хранилось у Ивана, значит там и находились документы на опеку!

Альберт прикусил губу – Да, бумаги у меня, но прочитать до конца не было времени. Не плачь, я постараюсь не причинить тебе боли, Мария, не обещаю, но постараюсь! – кончик его языка коснулся скулы и слизнул горькую солёную каплю – Верь мне, верь! – его шопот, дьявольский, проникающий в самые поджилки, убаюкивал, но крупицей подсознания она понимала, что Альберт – люцифер, готовый в любую минуту изменить курс направления, а страх её подавлен и растоптан его изощрёнными ласками.