Хорошие жены

– Двадцать пять ярдов шелка для одной миниатюрной женщины… Зато теперь моя жена будет одета не хуже жены Неда Моффата, – сухо заметил Джон.

– Я знаю, ты сердишься. Я не собиралась транжирить твои деньги, просто не подумала, что мелкие покупки выльются в такую сумму. Я не могу удержаться, особенно когда Салли покупает все, что хочет, и жалеет меня, ведь мне нужно экономить. Я стараюсь не завидовать, но это тяжело, я устала быть… бедной.

Последнее слово она произнесла тихо, будто надеясь, что Джон не услышит, однако он услышал и был глубоко задет, поскольку отказывал себе во многих удовольствиях ради Мэг. Джон встал, отодвинув счета (Мэг готова была язык откусить, лишь бы вернуть сказанное), и дрогнувшим голосом произнес:

– Этого я и боялся… Мэг, я делаю все, что в моих силах.

Лучше бы он ругался или даже кричал – его тихие слова разбили Мэг сердце. Она бросилась к мужу и крепко обняла его, обливаясь слезами раскаяния.

– О, Джон! Мой добрый Джон! Ты работаешь не покладая рук, я сказала глупость! Несправедливо, неблагодарно и злобно такое говорить! Как я могла?!

Он был очень добр, с готовностью принял извинения, не проронив ни единого упрека, однако Мэг поняла – он не скоро забудет ее поступок, хоть и не будет его припоминать. Она обещала любить мужа в горе и в радости, а сама упрекнула в бедности, безрассудно потратив заработанные им деньги. Это было ужасно! А самое ужасное – Джон после этого случая был невозмутим, словно ничего не произошло, лишь стал задерживаться на работе до поздней ночи, а Мэг в это время плакала и, утомившись от слез, засыпала в одиночестве.

Мэг мучилась угрызениями совести целую неделю, а когда она обнаружила, что Джон отменил заказ на новое пальто, на нее стало и вовсе жалко смотреть – в таком она была отчаянии. В ответ на ее расспросы он просто сказал:

– Мне не хватит денег, дорогая.

Несколько минут спустя Джон обнаружил ее в прихожей – она зарылась лицом в его старое пальто и рыдала так горько, что сердце разрывалось.

В тот вечер они долго беседовали, и Мэг поняла, что любит Джона в бедности даже больше, потому что трудности сделали его сильным и мужественным, он упорно идет к цели, с терпением и нежностью принимая естественные желания и ошибки любимой жены.

На следующий день Мэг, проглотив гордость, отправилась к Салли, рассказала ей правду и попросила в качестве одолжения выкупить шелк. Добросердечная миссис Моффат с радостью согласилась и даже, проявив небывалую чуткость, не стала тут же предлагать ткань в подарок. Потом Мэг заказала пальто и оплатила счет. Когда Джон пришел, она нарядилась в его пальто и спросила – нравится ли ему ее новое платье. Можете себе представить благодарность, с которой подарок был принят, и последующие счастливые дни. Джон больше не задерживался на работе, а Мэг не шаталась по магазинам. Новое пальто по утрам надевалось на плечи очень довольного мужа, а по вечерам его помогала снимать счастливая жена. Так прошел год, и к середине лета Мэг ожидало новое событие – самое важное и счастливое в жизни женщины.

Одним субботним утром Лори, заглянув в «Гнездышко» Бруков, осторожно прокрался на кухню, где был встречен приветственным звоном. Ханна в его честь ударила крышкой по кастрюле.

– Как там молодая мама? Где все? Почему вы не написали мне в колледж? – громким шепотом допытывался Лори.

– Счастлива как никогда, наша дорогая девочка! Все наверху, радуются. Идите‑ка в гостиную, я им скажу! – ответила Ханна и вышла, радостно посмеиваясь.

Вскоре появилась Джо с маленьким свертком на большой подушке. Лицо у Джо было серьезным, а глаза хитро поблескивали, и голос звучал странно, словно она что‑то скрывает.

– Закрой глаза и протяни руки! – радушно предложила она.

Лори поспешно отступил в угол, заложив руки за спину, и взмолился:

– Нет, пожалуйста, не надо! Я не хочу! Я уроню или поломаю!

– Что ж, тогда я его унесу, если ты не хочешь! – решительно сказала Джо и развернулась, чтобы уйти.

– Хорошо‑хорошо! Под твою ответственность! – сдался Лори.

Он храбро зажмурился, и ему в руки вложили что‑то тяжелое. Услышав взрыв смеха (смеялись Джо, Эми, миссис Марч, Ханна и Джон), Лори открыл глаза и увидел, что на подушке лежат сразу два ребенка.

Немудрено, что они расхохотались снова – выражение лица Лори рассмешило бы и мертвого. Он смотрел то на невинных младенцев, то на восторженных родственников с таким неподдельным ужасом, что Джо, постанывая, осела на пол.

– Вот тебе на! Двойня! – выдавил наконец Лори и, обернувшись к стоящим рядом женщинам, жалобно попросил: – Кто‑нибудь, заберите их! Если начну смеяться, уроню!

Джон пришел на выручку и, с ребенком в каждой руке, гордо расхаживал по комнате, словно уже умеет обращаться с младенцами. Лори смеялся до слез.

– Я запретила тебе писать, потому что решила сделать сюрприз! И смею заметить, он удался! – заявила Джо, переводя дыхание.

– Никогда еще не испытывал подобного потрясения! Как же здорово! Это мальчики? Как вы их назовете? Дайте мне еще посмотреть! Не отходи, Джо – их слишком много, клянусь честью! – ответил Лори, благодушно разглядывая детей – будто великан, умиляющийся новорожденным котятам.

– Мальчик и девочка. Разве они не чудесны? – спросил гордый отец, с улыбкой глядя на краснолицые свертки, словно на неоперившихся ангелочков.

– Определенно прекрасные дети! А кто из них кто? – спросил Лори, согнувшись в три погибели, чтобы получше рассмотреть чудесное явление.

– Эми по французской моде надела на мальчика голубую ленту, а на девочку – розовую, теперь не перепутаешь. И потом у одного глаза голубые, а у другого – карие. Поцелуй же их, дядя Тедди! – улыбнулась Джо.

– Боюсь, им не понравится, – с несвойственной ему нерешительностью начал Лори.

– Конечно, понравится! Они уже привыкли! Целуй немедленно! – приказала Джо, опасаясь, как бы Лори на радостях не принялся целовать взрослых.

Лори, сморщившись, подчинился, робко чмокнув малышей в щечки, чем вызвал смех взрослых и писк младенцев.

– Ну вот! Я же говорил – не понравится! Этот точно мальчик – смотрите, как пинается! Знатно работает кулаками. Брук‑младший, ты, кажется, выбрал соперника не по размеру! – рассмеялся Лори, получив по носу крошечным, бесцельно размахивающим кулачком.

– Девочку назовем Маргарет, в честь матери и бабушки. Сокращенно – Дейзи, чтобы не путать с Мэг, а мальчугана – Джон‑Лоренс, сокращенно – Джек, если не придумаем что‑нибудь получше! – размышляла тетушка Эми.

– Пусть он будет Демиджон, а сокращенно – Деми! – сказал Лори.

– Деми и Дейзи – прекрасно! Я знала, Тедди справится с именами! – захлопала в ладоши Джо.

Тедди действительно справился, и, по крайней мере, до конца главы мы будем называть малышей Дейзи и Деми.