Христианин. Повесть
Выйдя из комнаты и пройдя определённые лабиринты их большого дома, они вышли на задний двор и направились к автомобилю. Сев в машину, Абделькарим что‑то негромко сказал водителю, после чего машина спокойно тронулась. Алексей смотрел в окно, изучая жизнь Александрии, а когда автомобиль выехал за город, он не сдержался и спросил у Исмы:
– А ты не знаешь, куда мы направляемся?
– Я догадываюсь, куда он нас везёт, но, если отец сразу не обозначил свою задумку, значит, в этом есть какой‑то смысл, поэтому давай просто подождём до места прибытия.
Когда «Мерседес» Абделькарима притормозил возле невысокого, но длинного забора, испещрённого калитками разного дизайна и цвета, солнце уже стремилось к закату.
– Где мы, Исма? – тихонько поинтересовался Алексей, медленно двигаясь за Абделькаримом в сторону одной из калиток.
– На кладбище.
Эти слова крайне удивили Алексея, да так, что он даже остановился, приходя в себя. Заметив это, Абделькарим сверкнул взглядом по Исме, и, поняв всё без слов, она стала поторапливать Алексея:
– Шамси, не отставай, мы должны идти рядом с отцом.
– Да, конечно, извини. Просто, когда ты мне ответила, мне показалось, что я что‑то вспомнил, и это были далеко не хорошие воспоминания.
Калитка громко скрипнула, а затем ещё раз, когда сила доводчика вернула её назад. Перед посетителями находилось строение с решетчатыми окнами, но без единого стекла. Подойдя к двери этого строения, со стороны похожего на небольшой дом, Абделькарим достал из кармана большую связку ключей и, с первого раза подобрав нужный, открыл дверь. Внутри было темно и сыро. Абделькарим стоял впереди, расставив руки в стороны, не пуская никого вперед, и через несколько секунд, когда его глаза привыкли к полумраку, он начал осторожно спускаться по каменной лестнице, ведущей под землю. Чем ниже спускались гости, тем отчетливее чувствовался ужасный запах разлагающейся плоти.
– Зачем мы здесь? – размышляя вслух, произнёс Алексей. Но никто не обратил внимания на его реплику. Опустившись вниз ещё ступенек на десять, они уперлись в железную дверь. Абделькарим пошарил рукой на стене слева от двери и чем‑то щёлкнул, зажглась небольшая лампа. Снова без труда подобрав ключ, он открыл дверь, в нос ударил настолько резкий запах, что Алексей начал кашлять. Исма подала ему карманный платочек, пропитанный благовониями, посоветовав дышать через него.
По периметру небольшой комнаты были размещены ячейки, некоторые из которых были заняты посетителями‑скелетами.
– Это наша фамильная гробница, – сказала Исма.
– Ух, а я думал, что сейчас хоронят людей в могилах под землей или кремируют, а гробницы – пережиток прошлого, способ захоронения времен Тутанхамона, – произнес Алексей гнусавым из‑за плотно прижатого к носу куска материи голосом. Сказав это, он подумал, почему он помнит имя фараона Древнего Египта, а своё имя вспомнить никак не может?
Подошедший к Алексею Абделькарим что‑то произнёс тихим голосом. Посмотрев на Исму в ожидании перевода, Алексей услышал короткое:
– Иди за ним.
Пройдя по склепу немного вперед, с правой стороны в одной из ячеек находилось тело, завёрнутое в саван. Подойдя ближе к нему, Алексей невольно скривился из‑за острого запаха разложения тела. Посмотрев на Абделькарима, парень понял его мысли и сделал это – поднял полупрозрачную ткань.
Под материей скрывалось лицо женщины, и чем больше он на него смотрел, тем оно более казалось ему знакомым.
– Когда тебя в пустыне нашёл отец, ты сжимал в объятиях именно эту женщину, – послышался голос Исмы из‑за спины Алексея.
– Почему её лицо так хорошо сохранилось, хотя по запаху я понимаю, что идет процесс разложения?
– Небольшой эффект бальзамирования с помощью раствора формалина, – ответила Исма.
Алексей смотрел в лицо женщины, лежавшей перед ним, и не мог понять, что он чувствует. Где‑то внутри него горел огонь и вырывался горестный стон, а снаружи как будто и не было этому причин, ведь он не мог понять, что это за женщина на самом деле.
– Анзур лагха, тудскар вайжулагха[1], – произнёс Абделькарим, едва сдержав слёзы.
Алексей, посмотрев на Исму и получив от неё перевод слов отца, перевёл свой взгляд на женщину в саване и попытался напрячь все свои физические и душевные силы, чтобы одновременно понять, кто эта женщина, и запомнить черты её лица.
Абделькарим выждал ещё несколько секунд, затем, подойдя к савану, накрыл лицо покойницы платком, аккуратно, но бескомпромиссно приобнял Алексея и стал выводить его из их фамильного склепа.
По дороге домой в машине стояла тишина, все были погружены в свои мысли, и только из автомагнитолы доносилась еле слышно какая‑то лирическая песня на арабском языке. Приехав домой, Абделькарим сразу куда‑то пропал, но через несколько минут вернулся, подошёл к Алексею, взял его руку и, развернув ладонью вверх, высыпал на неё разные предметы женских украшений. Это были небольшие серёжки «гвоздики», несколько колец и крестик на цепочке. Затем Абделькарим что‑то сказал, повернулся и ушёл.
– Исма, что сказал твой отец и почему он дал мне все эти вещи?
Было заметно, что девушку удивил и даже разозлил это вопрос, её брови нахмурились, а в глазах засверкали молнии.
– Неужели ты не понял, что эти вещи принадлежали той женщине, которая похоронена в нашем фамильном склепе? Мы думаем, что эта женщина – твоя мать!
Только сейчас, когда Исма произнесла эти слова вслух, Алексей понял, что за огонь грусти горел в его сердце, когда он смотрел на лицо женщины в склепе.
– Моя мать, моя мать, – произносил он несколько раз, как бы пробуя эту формулировку применить к себе.
Исма подошла к нему и, нежно взяв его за предплечье, сказала:
– Не мучай себя, Шамси, мы просто увидели, как вы с ней похожи. Отец в этом уверен, поэтому посчитал, что вещи, которые были с ней, должны принадлежать именно тебе.
– Да, спасибо вам большое, я даже не поблагодарил твоего отца за это, не хочу, чтобы он подумал, что я неблагодарный, – немного возбужденно оглядываясь по сторонам в поисках Абделькарима, говорил Алексей.
– Положи её вещи себе в карман, а потом в спокойной обстановке сможешь их внимательно рассмотреть, возможно, что‑то и удастся вспомнить. А сейчас, пока нас не позвали к ужину, предлагаю прогуляться и насладиться потрясающим солнечным закатом.
Сидя рядом друг с другом на лавочке в глубине домашнего сада, они разговаривали на разные темы. Исма, вспомнив про уроки арабского языка, стала спрашивать у Алексея слова и предложения, которые они изучали ранее.
[1] Посмотри на неё, запомни её лицо (перевод с арабского).
