И все они жили в России

В ожидании парень попытался прилечь, но это не помогло. Волнение усилилось настолько, что казалось, сердце колотится на всю комнату. На мгновение даже допустил мысль украсть Амину. Вглядываясь через окно в даль, Ахмад представлял, как отец вёл ответственный разговор в сакле.

Солнце алым шаром нырнуло за вершины заснеженных гор, и в доме зажгли свет. Силуэт Абдулы так и не появился вдали.

Время шло к полуночи, когда в дверь постучали. Ахмад орлом полетел на первый этаж. В прихожей обошла мать и открыла дверь.

Войдя, Абдула хранил молчание. Казалось, что воздух накалился настолько, что матери с сыном стало жарко. Сняв папаху, отец попросил воды.

– Ну, что сказали? – глаза женщины превратились в горные озёра зимой.

– Долго говорили с Ибрахимом, о многом вспомнили. Молодость, наши свадьбы, – отец не спешил с ответом.

– Абдула! Не мучай меня, скажи, что они сказали? – голос Асии дрожал от ожидания и напряжения.

– Позвали нас в гости. Ибрахим и Хадиджа дали добро. Молодые должны увидеть друг друга. Последнее слово будет за Аминой.

– Ура! – мать крепко обняла сына. Ахмад от растерянности словно окаменел и походил на ствол дерева, пустившего корни глубоко в землю. – Ну, что стоишь как вкопанный? Такая радость, обними мать! – он машинально заключил её в объятия. Ахмаду казалось, что он тонет в мыслях, не осознавая до конца, что происходит.

– В конце недели мы идём в гости, нужно приготовить подарки, – Абдула обошёл стол и дал волю эмоциям – обнял жену с сыном.

Через несколько дней Абдула посадил Асию на коня, взял его за поводья и пошёл по аулу. Ахмад следовал позади. Отец выбрал длинный путь, давая сыну ещё раз всё обдумать.

Проходя по краю скалистого обрыва, они видели реку, извивающуюся змеёй между ухабистыми оврагами и скалами. Разделяясь на несколько мелких ветвей, она вновь собиралась воедино. Высокие горы бастионом окружали аул. Снег ещё лежал, окутывая верхушки скал словно папахой. Они в гордом молчании хранили истории человеческих судеб и пережили множество свадеб.

Впереди показалась раскидистая груша. Уже завязавшиеся плоды склоняли к земле ветви длинными кудрями.

Лёгкая дымка из печи спиралью растворялась в небе. Запах древесной смолы одеялом укрыл саклю.

Ибрахим в черкеске стоял у порога. Семья вошла во двор.

Супруг помог спуститься Асие с коня. Поприветствовав сватов, хозяин пригласил всех в дом. Мать ушла в дальнюю комнату к Хадидже и родственникам. Аксакалы со стороны Ибрахима сидели за столом. Абдула и Ахмад поприветствовали их и присоединились к остальным.

Угощения, превратившие стол в плотное одеяло, манили взгляд и желудок. Изобилие еды отнимало дар речи. Черешня, чуду*, бахух*, урбеч*, мясо, приправленное высокогорными травами и острой аджикой, пропитали комнату симфонией аромата. Ибрахим скрылся в соседней комнате и вышел уже с подносом хинкала – изобилием мяса и бульона. Казалось, что запах распространился по всей округе, заставив выть даже волков в лесу.

– Надо же, Абдулла, только вчера мы праздновали рождение твоего сына, а сегодня он вырос крепким юношей, – Ибрахим с улыбкой на лице смотрел на Ахмада. Тот практически всё время молчал. То ли от стеснения, то ли от волнения.

Асия и Хадиджа крепко обнялись. Чувствовалось, что радость переполняет матерей. Амина поздоровалась с матерью жениха. Её распирало от счастья, и она обняла девочку словно уже супругу своего сына.

Дом переполнился радостью, просачиваясь в каждый закоулок. Солнце обратилось в янтарный шар, когда первыми во двор вышли мужчины, следом женщины.

– Абдула, мы с тобой вдоволь наговорились, пусть и молодые поговорят, – тёплая улыбка озаряла лицо Ибрахима.

Отец передал сыну фамильную шкатулку, украшенную драгоценными камнями и узором из эдельвейсов. Ахмад отошёл к груше, где ждал Амину.

Последние лучи солнца, играя, проходили сквозь листву дерева. Попадая на шкатулку, свет оживил её, заставляя камни переливаться от ярко‑алого до изумрудного.

Внутри Ахмада разыгралась буря. Ноги онемели и словно корнями вросли в землю. Сквозь силу он сделал шаг, затем другой. Чуть помедлив, протянул девушке фамильную драгоценность.

Молодые люди стояли рядом, не глядя друг на друга. Веки стали свинцовыми и посмотреть в лицо никто не решался.

Юноша увидел, как из‑под длинного платка появилась рука цвета белого жемчуга. Амина робко взяла подарок. Лишь тогда Ахмад поднял глаза, и их взгляды пересеклись. Девушка едва слышно поблагодарила и пошла к матери.

Казалось, что более приятного голоса он не слышал никогда. Мир вокруг ожил и раскрасился яркими красками. Ахмад, словно слепой, неожиданно прозрел. Словно немой заговорил. Словно глухой услышал.

Солнце ушло за горы, и по небу вновь рассыпали бисер. Казалось, что тысячи маленьких солнц озаряли каждую травинку на холме.

Ахмад направился в дом и сел за стол молча. Он ощущал на себе взгляды присутствующих, с трудом успокаивая нахлынушие эмоции.

После той встречи прошло два месяца. Трижды ещё они побывали в гостях у невесты. В тот вечер Ахмад вернулся с хворостом из леса, свалил охапку у печи. Послышались быстрые шаги. Мать летела по ступенькам. Он и рта открыть не успел, как Асия чуть не сбила сына.

– Она сказала «да»! Амина сказала «да»! – она словно вулкан громыхала на весь дом.

Радость быстро перешла в слёзы. Мать с трудом верила в происходящее. Сын скоро женится. Казалось, что ребёнок только появился на свет, и уже наступает ответственный день в его жизни. Дату свадьбы назначили на начало следующего месяца. Горным туром весть прошла по аулу.

Едва ножны кинжалов успели сомкнуться, как наступил день свадьбы.

Ахмад с братьями, надев черкески, вышли из дома. Жених сидел на коне, неженатые братья держали поводья. Конь с горцами медленно шёл по аулу. Из каждого дома выходили мужчины и юноши, присоединяясь к идущим. Людей становилось всё больше и больше. Белоснежные папахи и поблескивающие на солнце кинжалы с ружьями приближались к дому невесты.

Старший из братьев Ахмада запел на родном наречии, толпа горцев подхватила песню. Из окон старых сакль выглядывали маленькие дети, восторженным взглядом провожая идущих. Песни громким эхом отскакивали от стен домов из речного камня.

На холме появился силуэт, за ним ещё один. Через несколько минут больше ста человек стояли на холме. Спустя мгновение к ним присоединились женщины и девушки, одетые в длинные платья и широкие именные платки, украшенные серебром и камнями. Остановились по левую сторону от мужчин.

Из толпы горцев вышел Абдула и взял поводья коня. Отец с сыном направились ко двору, где уже ждали аксакалы со стороны невесты. Поприветствовав хозяев и гостей, остановились напротив входа в дом. Внутри послышались шаги. Вышел Ибрахим, следом Хадиджа и Амина.