Исполнитель

После я чувствовала только поочередные удары в живот и голову. Кровь ручьём стекала по лицу, оставляя алые лужицы на полу. Затем девушка прижала меня к веревкам и безжалостно добивала, желая услышать, как я начну молить её остановиться и закончить поединок. Боли было настолько много, что я просто перестала её ощущать. Мои руки беспомощно болтались по бокам, а крики из зала с каждой секундой становились всё громче.

Мамины слова резко вспыли в моём подсознании: «Если твои руки заняты – бей ногами. Если нет возможности воспользоваться и ими – кусайся. Борись за своё существование. Никто не защитит тебя, если ты сама не постараешься сделать это».

Ноги…

От нехватки сил я уже еле стояла на них, но попробовать стоило.

Я напряглась, подняла колено и со всей силы врезалась им в бок соперницы. Девушка отшатнулась. Она не ожидала атаки, думая, что уже победила. Я нанесла удар другой ногой, после чего ещё раз и ещё.

Это были бои без правил. Я могла делать всё, что хотела.

Согнувшись пополам, она кашляла, выплёвывая кровь и слюни. Я надавила на её голову, так как не могла схватить за волосы из‑за перчаток, и врезала коленом прямо по носу. При столкновении зубы девушки впились в мою плоть.

Присцилла рухнула на живот.

Но для пущей уверенности в своей победе я вскинула руку и нанесла заключительный удар. Зуб вылетел из её рта.

Это был конец.

Я не чувствовала себя виноватой за проделанное с ней. Она бы сделала то же самое. Точнее… Она уже делала. Люди приходили сюда не от хорошей жизни. Все мы боролись за что‑то или кого‑то.

Вокруг было тихо. Будто все разошлись.

Я медленно подняла голову. Все оставались на своих местах, только молчали. Резко на меня обрушился упадок сил. В глазах начало двоиться, ноги подкосились, и я упала на колени.

Последнее, что успела увидеть – пристальный взгляд ледяных глаз из толпы.

 

Глава 3

 

Я стою посередине пустой комнаты совершенно одна. Мои конечности трясутся, а страх с каждой секундой одолевает меня всё сильнее. Гробовая тишина наполняет помещение, и только стук сердца подсказывает, что я жива.

– Кто‑нибудь? Здесь есть кто‑нибудь? – кричу я.

Но ответа не поступает.

Я не могу пошевелиться: сделать шаг, открыть дверь, подойти к окну – ничего. Как будто что‑то держит меня. Что‑то или кто‑то.

Слёзы скапливаются в уголках глаз, затуманивая взгляд.

Где я?

Неожиданно дверь распахивается, и в комнату влетает мама. На ней те же джинсы и кофта, в которых я видела её в последний раз, когда мне было четырнадцать. Она выглядит напуганной. Тело мамы врезается в моё, и я инстинктивно обнимаю её за спину, когда беру себя и свои движения под контроль.

– Кая… – гнусаво шепчет мама.

Я сильнее сжимаю руки на её спине и утыкаюсь лицом в шею.

Это правда она? Что происходит?

Я отчетливо чувствую тепло её тела, а запах дешёвых духов наполняет мой нос.

Мама…

Слёзы катятся по щекам от того, насколько приятно снова чувствовать её.

Но если я здесь, а она со мной, значит я… умерла?

Внезапно, будто имея возможность слышать мои мысли, мама отвечает:

– Ты жива… И почти в порядке. – Она отрывается от меня, и я замечаю, что её лицо совершенно не постарело за время нашей разлуки.

Кажется, она стала даже ещё красивее – длинные прямые волосы чёрного цвета блестели, голубые глаза покинула постоянная усталость, а кожа перестала быть такой бледной, как раньше.

И ни единого намёка на синяк. Даже близко.

Единственное… вокруг её рта появилось несколько небольших морщинок. Такие свидетельствовали об улыбчивости человека.

Но у моей мамы редко появлялся повод для улыбки.

Раньше… Сейчас это изменилось?

– У меня нет времени объяснять тебе, где ты, – продолжает мама. – Просто послушай меня внимательно. – Её руки со всей силы сжимают мои плечи. – Место, где ты окажешься, принадлежит людям, не познавшим человеческих чувств. Ты должна всегда быть начеку и попытаться выбраться оттуда.

Что? Куда я прибуду?

– Мама… – едва успеваю произнести я, но она обрывает меня, не дав договорить:

– Что бы ни случилось и как бы они ни пытались, не дай им сломить тебя. Уйти оттуда потребует много сил, но никогда не забывай, чья ты дочь, Кая. Я смогла сделать это… – Она запинается, будто кто‑то невидимо закрывает ей рот. – А ты сильнее меня.

Я не понимаю, о чём она говорит со мной. Моя голова забита совсем другим. Мне хочется узнать, как она, что на самом деле случилось в тот день и знаю ли я человека, сделавшего это с ней? Но она только твердит о каком‑то месте!

– Мама… – Я опять пытаюсь, но меня прерывают.

– Лишь, – медлит она, смотря на меня так, словно сама не верит словам, которые собирается сказать. – Позволь этому мальчику защитить тебя.

И наступает темнота.