Исповедь Призрака. Премия им. Ф. М. Достоевского. Игра в Иную Реальность

Святая Гора имеет ярко выраженную форму пирамиды. Обращённая к кораблю вогнутой стороной, она кажется мне зеркалом – позволяет увидеть себя Её глазами, сканирует наши мысли и чувства, может менять Пространство, Время и людей. Она напоминает Тибетский Кайлас, хотя и ниже его – высота над уровнем моря 2033 метра. Обычно Гора покрыта венцом из облаков, даже когда небо безоблачно, – знак того, что Богородица на Афоне. Облака на Горе необычные. Однажды я видела венец из ликов Святых и ангелов, а затем – образ Георгия Победоносца, даже успела сфотографировать – Святой Георгий на коне копьём поразил Дракона, после чего превратился в обычное облако и поплыл дальше. На вершине Горы установлен Крест и построен небольшой храм Преображения Господня, а в пустыни обитают загадочные 12 монахов‑аскетов, невидимых даже большинству монахов. Вернее, их видят, если сами аскеты позволяют. Когда один из аскетов переходит в Мир Иной, кто‑то из проживающих на Афоне монахов призывается и внезапно исчезает из своего монастыря или кельи.

К кораблю причалила лодка со Святыней из ближайшего к Горе монастыря – Святого Павла. Монахи водрузили ларец по центру соединенных столов на нижней палубе. Выстроилась очередь, и все стали спрашивать: что там?

– Дары Волхвов!

Я написала имена в поминальную записку, передала монаху иконы для освещения на Дарах Волхвов, приложилась к ним сама и приложила крестик, кольцо и чётки из шерсти, сплетённые монахами из того же монастыря и приобретённые мной на корабле. Люди подходили и уходили, а я стояла рядом с мощами.

– Бог тебя любит, – улыбнулся монах, дал мне благословение и перекрестил на прощание.

Монахи вернулись в монастырь, а я стояла на палубе и смотрела на Гору. Неоднократно за историю Святой Горы монахи сталкивались с различными проблемами и хотели покинуть это место, тогда им являлась Богородица, оказывая чудесную помощь, и они оставались. Но, по преданию, однажды Она покинет Гору навсегда, и тогда исчезнет с Афона Её самая известная икона – Иверская, а затем Святая Гора уйдёт под воду, и наступит Апокалипсис.

 

***

Урануполи, Афон, Греция

 

– Лия, Вы узнали, как называется та икона?

– Ах, да! Янис позвонил на Афон, и монахи сказали: «Взыскание погибших».

Я на мгновение замерла, а потом достала из сумки одноимённый акафист. Лия удивлённо подняла брови.

– Читаю на границе с Афоном каждый вечер, Лия! Я училась в церковной школе и пела в храме. Там была неизвестная мне икона, у которой я стояла во время служб, когда не пела на клиросе. Прошло много лет, и сотрудница на работе сказала, что та икона называется «Взыскание погибших». Несколько лет спустя в книге православного священника я прочитала, что она помогает в критических ситуациях, на грани погибели, самоубийства, при потере надежды и лишении последней опоры, при наркозависимости, ей молятся за без вести пропавших, убитых и умерших не своей смертью, за детей, оставшихся без родителей. И тогда я поняла: моя икона. Я у Вас Её заберу. Сразу ведь почувствовала, но не узнала – это и не греческий образ, и не из того храма, но точно «Взыскание погибших». Есть несколько особенностей образа: пальцы Богородицы сомкнуты в замок, будто стеной тебя окружает и не даёт рухнуть в бездну; распущены волосы, и нет на голове платка, будто Она – обычная женщина.

Я достала свою книжку «Храм Сердца» и протянула её подошедшему к нам Янису, но не успела ничего сказать, как появился его отец и, поздоровавшись, стал что‑то быстро говорить по‑гречески.

– Отец Гавриил, с Афона проездом, пойдёмте к нему? – резюмировал Янис. – Вы сможете взять благословение. Мы с ним давно знакомы. Он очень хороший человек.

В соседнем доме Янис представил нас друг другу и добавил, что Отец Гавриил прекрасно понимает по‑английски, знает множество иностранных языков, включая арабский и арамейский, и читает древние манускрипты и рукописи в оригинале.

– Что это за книга у Вас? – спросил Отец Гавриил.

– Как раз хотела попросить Яниса передать, то есть подарить её Библиотеке Русского Свято‑Пантелеимонова монастыря на Афоне.

Я протянула книгу Отцу Гавриилу, и он стал с интересом рассматривать обложку, на которой изображены два слоника, сидящие спиной к читателю на лавочке в лесу и любующиеся звёздным Небом, один из них – маленький, а другой – большой. Отец Гавриил улыбнулся, погладив их хвостики.

– Это – я, а рядом – моя мама, – улыбнулась я. – Книга называется «Храм Сердца», она состоит из трёх частей: 40 стихов как сорокоуст маме, потом – стихи времён моей учёбы в церковной школе, и третья – отголоски церковного хора. Книга посвящена маме, Патриарху Алексию II и известному русскому поэту Александру Блоку, потому что он когда‑то написал про «девушку, которая пела в церковном хоре» – почти про меня.

– А почему Патриарху? – с интересом спросил Отец Гавриил, медленно пролистывая книжку и пытаясь прочитать называния стихов.

– Тогда в Москве ещё не было Храма Христа Спасителя, и Патриарх служил в храме, где я училась и пела.

– Подпиши Игумену Эвлогиосу, это глава Руссика. Через пару дней праздник Святого Пантелеимона, и мы передадим ему твой подарок!

– Недавно Отца Гавриила назначили Архимандритом Ватопеда, – улыбнулся Янис после возвращения в лавку. – Он молодой, но Бог его продвигает вверх, уже служил на Воздвижение с Патриархом Иерусалимским в Иерусалиме. В следующем году хочет взять меня с собой. Я пришлю видео их службы.

– Пока вас не было, ушла икона, на которой Христос держит в руке земной шарик, опоясанный зодиакальным Кругом, а на самом шарике изображены планеты, – сообщила нам Лия.

– И Сатурн с кольцами, и Луна, – я вспомнила ту икону.

– Верите, что планеты влияют на наши судьбы? – спросила Лия.

– Судьбы пишутся на Небесах, а волхвов привела к Христу звезда, – ответила я. – В аэропорту Салоники продавали дорогие рукописные иконы с изображением знаков Зодиака, а на сертификате с печатью было написано, что это копии фрагментов древней росписи стен Афонского монастыря. Вы, случайно, не видели их, Янис?

– Нет, но вполне возможно. А Вы сегодня ездили к Горе? И какие Святыни привозили с Афона?

– Дары Волхвов…

 

***

Где‑то в Тумане

 

«Лон‑Дон, Лон‑Дон…» – я очень устала. Здесь постоянно идёт дождь и стелется Туман, который поглощает всё и вся. И меня, он поглотит и меня тоже.

«Лон‑Дон, Лон‑Дон…» – колокольным звоном раздаётся во мне, а мы сидим на скамейке у Темзы с Серёжей Добронравовым и молчим. Он такой же молчун, как и я. Кажется, он – писатель. Я очень устала и даже не помню, как мы здесь оказались. Сквозь голые ветки деревьев, похожие на решётку, ползут мрачные тучи.