Испытание для невесты

Эсме всю дорогу не могла простить себе вранья и ждала небесной кары. «Зачем я это сделала?» – упрекала она себя, хотя прекрасно знала зачем. Она – всего лишь уборщица, а Кай – такой умный и образованный. Ей хотелось произвести впечатление, показать, что она его достойна. Теперь придется делать вид, что она разбирается в бухгалтерии, и скрывать свою дочь. «Я – лгунья, – думала она, и ей было очень стыдно. – Может, признаться прямо сейчас?..» И все‑таки ей было приятно чувствовать себя равной. Она все равно уже притворялась искушенной и сексуальной, хоть и не очень успешно, судя по жалкой попытке флирта в машине.

Когда она умрет, ее ожидает не реинкарнация, а вечные муки. Или еще того хуже – ее душа переселится в гадкую скользкую каракатицу, живущую на илистом дне реки. И поделом! Не надо было желать людям пищевого отравления!

Эсме вышла из машины вслед за Каем. Гравий неестественно громко хрустел под каблуками, а когда она опустила взгляд на свои ноги, у нее закружилась голова. Она не помнила, когда в последний раз ела.

Похлопав себя по щекам, девушка пошла к дому, с любопытством озираясь по сторонам. В воздухе пахло чем‑то удивительно приятным. Эсме долго не могла понять чем, и в конце концов сообразила, что дело не в запахе, а в его отсутствии. Здесь не разлагались мусор и гниющие фрукты, и полоса выхлопных газов не окрашивала закат в ржавый тамариндовый цвет. Потерев усталые от перелета глаза, она увидела небо, сияющее нежнейшими оттенками абрикоса и гиацинта. Что значит другая сторона океана!

Внезапно ее охватила острая тоска по дому. Здесь, на незнакомой улице, в чужом городе, вдали от всех, кого любила, она скучала даже по воздуху, пропитанному зловонным смрадом. Интересно, сколько времени сейчас дома? Спит ли Нгок Ан… то есть, теперь Джейд? Скучает ли по мамочке? Мамочка по ней очень скучала. Будь она дома, легла бы рядышком, поцеловала дочкины ручонки и прижалась лбом к детскому лобику – они всегда так засыпали.

Замечтавшись, Эсме споткнулась и чуть не упала, но успела схватиться за почтовый ящик. Кай, вытащив из багажника чемодан, бросил неодобрительный взгляд на ее босоножки.

– Лучше уж босиком ходить, чем в такой обуви.

– Они полезные. Их можно использовать как оружие.

Эсме стащила босоножки и сделала выпад. Кай даже не улыбнулся. Она скорчила обиженную гримаску и посмотрела на свои босые ноги. Еще одна попытка флирта закончилась провалом. Она так давно не ходила на свидания, что разучилась заигрывать с мужчинами. Опустив глаза на свои ступни, которые всегда считала непривлекательными (они достались ей от зеленоглазого отца), Эсме заметила колючие сорняки, растущие вдоль дорожки, и решила попробовать еще раз.

– Что, если я исколю себе ноги? – она послала ему самую сексуальную улыбку, на которую была способна. – Ты бы не мог донести меня до двери?

– Не сходи с дорожки, и все будет хорошо, – не оборачиваясь, посоветовал Кай и поставил чемодан на крыльцо.

– Я могу навести порядок во дворе, я умею, – сказала она, семеня за ним ко входу.

Кай достал из кармана ключи и отпер дверь.

– Мне нравится так.

Эсме оглянулась через плечо на двор, заросший сорняками, вьющимся виноградом и чахлыми кустарниками. «И он еще называет меня странной, – подумала она. – Сам чудной какой‑то. В жизни не видела таких странных парней. Не смотрит в глаза, носит все черное, говорит всякие непонятные вещи, и ему нравится неухоженный двор. С другой стороны, это давало надежду. Хорошо, что он не такой, как все. Легче будет его завоевать. Кроме того, я и сама странная, хоть и не такая ненормальная, как он»

– У тебя очень… широкие взгляды, – выпалила она.

Кай посмотрел на нее как на сумасшедшую, и Эсме мысленно стукнула себя по голове.

– А почему ты оставил машину на улице, если у тебя есть гараж?

Судя по размерам ворот, там могло поместиться два автомобиля. Зачем оставлять такую красоту на улице? Может, у него три машины? Нет, вряд ли человек с таким запущенным двором может позволить себе целый автопарк.

Не отвечая на вопрос, Кай впустил гостью в дом. Интересно, он не расслышал или специально ее игнорирует? Изнутри дом выглядел еще более необычно, чем снаружи. Пушистый ковер больше походил на траву, чем заросшая сорняками лужайка, в гостиной красовались тренажеры, а отделка и жалюзи словно вышли из другой эпохи.

Поставив босоножки на пол, Эсме поспешила за Каем по узкому коридору. Ноги утопали в мягком шелковистом ворсе.

Кай занес чемодан в небольшую комнату, где стояли стол, диван и шкаф. При виде обоев у нее на глазах выступили слезы. Мишки, мячики, куклы, балетные пуанты и кубики. Бывшая детская. Джейд была бы в восторге.

– Это твоя комната, – сказал хозяин. – Спать будешь на диване.

– Такая красивая! Спасибо, милый Кай.

Ми никогда в жизни не спала на таком чудесном диване. У нее и дивана‑то не было. Но говорить об этом не стоит. Она теперь – Эсме, специалист по бухгалтерскому учету. У нее красивая квартира с двумя или даже тремя диванами. Эсме не может спать на соломенной циновке в тесной комнатушке.

Одинокая деревенская девочка, которой она оставалась в душе, обвела взглядом комнату и вновь ощутила сильнейший приступ ностальгии. Ей захотелось лечь на циновку на земляном полу своей комнатушки вместе с мамой, бабушкой и дочкой. Несмотря на сильную усталость, Эсме сомневалась, что сможет уснуть в одиночестве.

– Мобильный на столе – твой, – Кай повернулся к выходу.

– Как это? Мой?

Она подошла к столу и протянула руку к блестящему серебристому телефону, но не решилась прикоснуться, боясь испачкать дорогую вещь.

– Мама сказала, тебе нужна местная сим‑карта, а я, чтобы не возиться, купил телефон. Если не нравится, можно обменять на модель побольше.

Это будет стоить еще дороже, пронеслось в голове у Эсме.

– Он же новый!

– Ну да. А каким он должен быть? – удивился Кай.

– Ты можешь его вернуть?

– Думаю, нет, – нахмурился он. – Тебе совсем не нравится?

Эсме в отчаянии заломила руки.

– Нравится, только…

– Ну, так пользуйся. Какие проблемы?

– Я отдам тебе деньги, когда начну работать, – покраснев, сказала она.

Сколько же надо зарабатывать, чтобы купить такую дорогую вещь? Дома ей пришлось бы откладывать на такую покупку целый год.

– Ничего не нужно.

– Нет, отдам, – упрямо подняла голову Эсме.