История Глории. Трилогия в одном томе
– Подождите здесь.
Я слушаюсь ее и жду. Спустя несколько минут дверь палаты открывается, и регистратор ведет за руку маму. На ней что‑то типа пижамы, глаза отекшие, кожа бледная. Вид совсем измотанный.
Женщина выходит из палаты и оставляет нас одних.
– Мам, привет.
Она молча присаживается на кушетку.
– Как ты себя чувствуешь?
– Хорошо.
– Ты меня так напугала. Зачем ты это сделала?
Молчит.
– Почему ты не хочешь со мной разговаривать?
Снова молчит.
Я подхожу к ней, приподнимаю подбородок.
– Мам, мам, посмотри на меня!
Ее глаза продолжают смотреть в пустоту.
– Мам!
Она меня будто не слышит.
Я направляюсь к двери, открываю ее.
– Эй! Кто‑нибудь!
Регистратор подходит ко мне.
– Что случилось?
– Чем вы ее накачали?!
– Не поняла?
– Чем вы ее накачали? Она как зомби!
Женщина подходит к маме.
– Джоди, вы еще хотите с ней разговаривать?
Мама медленно качает головой, показывая, что не хочет.
– Марк!
В палату заходит молодой парень, он уводит маму.
– Мам, подожди!!! Не уводите ее!
Меня никто не замечает.
– Успокойтесь, присядьте на кушетку. Она сама не захотела с вами разговаривать.
– Чем вы ее накачали?
– Транквилизаторами. Слышали о таком? Простите, как вас зовут?
– Глория.
– Глория, ваша мама пыталась покончить с собой, в ее возрасте токсины медленно выводятся из организма. Мы пытаемся ей помочь.
– Превращая ее в овощ?
– Послушайте, скоро ваша мама выйдет из этой клиники абсолютно здоровой, нужно только подождать.
– Хочешь еще чаю, Тезер?
– Нет, спасибо, – Тез замечает меня. – Ну, наконец‑то! Как твоя мама?
– Выйдите отсюда, – говорю я Нэнси.
Она послушно уходит.
– Ну, как она?
– Они накачали ее транквилизаторами и сказали, что она поправится.
– Ну, вот видишь, значит, ничего плохого не произошло. Ну что, ты передумала насчет бала?
– Тез, о чем ты? Какой бал? Я сейчас вообще ничего не хочу.
– Лори, я тебя понимаю.
– Нет, ты меня не понимаешь.
– Послушай меня, мы целый год мечтали выйти в красивых пышных платьях, чтобы все смотрели на нас и завидовали. Неужели ты хочешь перечеркнуть нашу мечту?
– Ну, если это для тебя так важно…
– Конечно, важно, если хочешь, я сама поеду в агентство и привезу тебе платье?
– Да, так было бы лучше.
– Я люблю тебя.
– И я тебя.
Дорогой дневник!
Начнем с того, что мне еще больше, чем раньше, хочется себя убить. Мама пыталась покончить с собой, по‑моему, это у нас семейное, не так ли? На самом деле это очень больно, когда ты понимаешь, что твой любимый человек на волоске от смерти. Но, благо, обо мне никто не будет так печалиться. Мама точно не будет. В ближайшее время она застряла в психушке. Папа – тем более, ему всегда было наплевать на меня.
Мэтт? Ха‑ха‑ха, может, он немного погрустит, ну а потом перестанет, найдет себе новую пассию и пригласит на крышу, посмотреть на ночную Флориду. Тез расстроится, ведь она лишится своей девочки на побегушках. Ей посрать на все, что у меня творится в душе. Она всегда думает только о себе. Подумаешь, у меня мать чуть не сдохла, есть куда более важные проблемы, например, Тезер хочет стать королевой бала, и поэтому все должны разбиться в лепешку ради этого.
Я полюблю эту жизнь только тогда, когда меня в ней кто‑нибудь полюбит.
Осталось 28 дней.
Day 23
День начался с отвратительного запаха лака для волос. Мы все утро с Тез проторчали в салоне, чтобы нам сделали прически. Бал начнется в шесть вечера, и за это время мы должны успеть нарядиться, накраситься, подобрать аксессуары. Меня все это просто раздражает. Да, год назад я мечтала, чтоб этот бал быстрее настал, но ведь тогда я еще даже не представляла, в какое дерьмо скатится моя жизнь. Я сейчас не могу думать о веселье и прочем. Но, в конце концов, осталось жить мне уже не пятьдесят дней, а всего двадцать семь. Уже меньше месяца. Вы даже не представляете, как я этому рада. Лучше быть закопанной под толщей земли, чем терпеть все это.
