Измена. После нее

А другие и камень бросят.

Не устала тебя любить,

Просто стало немного грустно.

Нам бы вместе мечтою жить,

Только стёрлось в душе… Там пусто…

Говори теперь все подряд.

Но измену не смыть словами.

И любовь, превращаясь в яд,

Давит правдой, разлучая врагами…

(с)Лила Каттен

*Речь идет о фильме «P.S. Я люблю тебя», 2007 года. Снятого по книге писательницы Сесилии Ахерн.

 

Глава 5

 

 

– Здравствуй, мам. Как вы тут? – целую ее и подхожу к сыну, севшему кушать. – Привет, малыш.

– Привет, ма. Суп будешь?

– Спасибо и приятного аппетита, – сажусь к ним за стол и принимаю тарелку с ароматным бульоном.

– А чего так рано приехала? Суббота же. Могла и завтра забрать внука или вечером хотя бы.

– Мам, я у Кристины была, сразу за Мишей приехала. Не хотелось мотаться.

– А с лицом что?

– А что у меня с лицом?

– Зареванная.

Да, мама у меня прямолинейная. Что думает, что видит, то и говорит. Не права так извинится, но чаще всего она попадает в цель.

– Не смеши. Я проснулась и не накрасилась даже.

– Кир, я твоя мама, а не соседка или подружка.

– Да ма, – вмешивается сын, – мешки под глазами.

– Да что вы пристали? – улыбаюсь слегка нервно и наигранно. – Старею я.

– В тридцать пять женщина расцветает, а не стареет. Не хочешь не говори.

– «Приятного аппетита, Кира», – вы хотели сказать?

– Ешь уже, юмористка. Задержишься немного? Там счета пришли какие‑то, письма, не могу разобраться в них.

– Конечно, – улыбаюсь ей и беру в руку ложку, опуская голову, пытаясь скрыть чертовы мешки.

Пока помогала маме с оплатой ЖКХ, сын смотрел телевизор, и стоило мне встать с кресла, он побежал в сторону ванной.

Рванула за ним, найдя его над унитазом.

– Мишуль, что такое.

– Тошнит мам, выйди.

– Уверен? Может с тобой побыть?

– Не.

Стою под дверью и слышу, как его рвет.

– А что случилось?

– Не знаю. Тошнит его. Вы ничего не съели с испорченным сроком годности?

– Да нет. Сама знаешь, все свежеприготовленное. В школе может?

– Боже, только бы не серьезное что‑то.

Сын выходит ко мне бледный и слегка горячий.

– Миш, может, съел что‑то не то? В школе купил, в магазине?

– Не, только столовке ел и все. Ну и у бабушки.

– Посидим чуть‑чуть, чтобы не тошнило?

– Вроде норм уже, поехали.

– Скажи, если станет мутить в дороге.

Прощаемся с мамой и по пути заезжаю в аптеку купив на всякий случай специальный гель‑абсорбент и для восполнения жидкости препарат, если вдруг снова будет рвота.

Домой возвращаюсь к трем только, и на мгновение пропадает желание копаться в грязи с мужем.

– Привет, боец, как у бабушки погостил? – встречает нас Тимур, силясь подойти ко мне ближе, но я ловко выворачиваюсь и придерживаю Мишу.

– Привет, па. Нормально.

– Что случилось?

– Ему плохо было. Сейчас вроде лучше. Пойду уложу в кровать.

Он понятливо кивает и за нами не идет.

– Зови, если что, ладно? – глажу моего мальчика по голове улыбаясь.

– А у тебя правда все хорошо? – спрашивает смотря на меня беспокойно.

– Иначе и быть не может, – целую его в висок и выхожу, закрыв плотно темные шторы.

Переодеваюсь в спальне, куда вошла нехотя и спускаюсь вниз.

– Кира, – окликает из гостиной Тимур и идет за мной. – Может, поговорим?

Раздражает этот его голос невиновного. Словно это я что‑то натворила, и он меня обвиняет в плохом настроении теперь, пытаясь умаслить на улыбку.

– Лиля, когда говорила ее забрать? – не отвечаю на его вопрос и задаю свой, выпив воды из стакана, зачем, собственно, и спускалась.

– К пяти.

– Я сама за ней поеду. С сыном побудешь?

– Побуду, мы поговорить можем?

– А ты уверен, что готов говорить? Говорить не то чтобы я перестала задавать вопросы, а чтобы начистоту. Как есть.

– Я даже не понимаю, о чем ты?

– Значит, не готов, Тим. И не стоит делать вид, что повода мне не желать находиться рядом с тобой нет. Он слишком весом, – собираюсь выйти, но он берет меня за ладонь и останавливает.

– Детка…

– Только посмей назвать меня еще раз этой кличкой, обезличенной потасканной девки, – тычу пальцем ему в грудь и окончательно ухожу на этот раз.