Измена. Убивая любовь
Начинает рыдать, опустившись на корточки, а я как стоял, так и стою. Не живой, никакой.
Ребенка потеряла… Она… Мы…
Кулаки сжимаю, а бить хочется не в стену, а себе в морду. Сильно бить. Ее плохое самочувствие, которое я принял за каприз и нежелание идти со мной.
Твою мать… твою…
Я не знаю, что сказать. Точнее, слов много, но какие из них подойдут? Какие произнести, чтобы она поняла, как сильно мне жаль. За то, что было ночью и до нее.
– Малышка моя, – опускаюсь рядом на колени и обхватываю ее своими руками. – Прости… Прости, Май…
Она не напрягается, не отталкивает. Она просто плачет и позволяет быть с ней рядом сейчас.
Изнутри словно извержение, поднимается ярость. Злость на себя и тех, кто пытается меня таким образом подставить. Не понимаю замыслов, да и сейчас они меня не интересуют. В это вплели мою жену. Хочу поотрывать головы, но ответственности с себя снимать не буду. Виноват. Да, я виноват.
Она постепенно приходит в себя и аккуратно высвобождается из моих объятий. Сидим оба на полу. Плечом к плечу и молчим.
Майя периодически шмыгает носом и стирает влагу с лица, а я просто смотрю на нее, облокотившись на свои поджатые колени.
– Родная… – пытаюсь начать хоть что‑то говорить, но кроме слов сожалений из меня сейчас ничего не выйдет, наверное. – Я очень виноват перед тобой, Май.
Малышка молчит и, кажется, снова начинает плакать.
Черт возьми, ну что мне делать?
– Только не плачь…
– Не могу, Иль, – перебивает, видимо срываясь. – Я только и делаю, что плачу. Мне изменил муж, я потеряла долгожданного ребенка. Как видишь, для радости, повода мало.
– Я не… Май. Все не так.
Что еще я мог сказать сейчас, если сам не разобрался во всем? Что, если я ей изменил? Будет ли достаточно для смягчения вины, что я был не в себе?
Сомнительно. Плохая идея прийти сейчас, но иначе я тоже не мог поступить.
– Мы не в дешевом фильме. Я думала, что ты хотя бы отпираться не будешь, тем более, когда я видела все своими глазами.
Резко выдыхаю, потому что она права. Но начинаю злиться оттого, что бессилен сейчас что‑то доказать.
– Майя, я с этим всем пытаюсь разобраться, понимаешь? – встаю на ноги.
– Разобраться? Вот как? – она поднимается, встает чуть дальше от меня. – Что ж, разбирайся, – говорит каким‑то иным голосом, интонация которого мне знакома, хоть и слышал редко. – За вещами приду через несколько дней, как найду квартиру для съема, остальное… полагаю…
– Какая квартира? – делаю шаг к ней и хватаю за предплечья. Хочется ее встряхнуть. Сказать, чтобы одумалась. Но в ее глазах и голове все выглядит иначе, а я сейчас как псих.
Отпускаю и уже почти бью по стене кулаком, как она вдруг срывается и убегает.
– Блин… – скидываю обувь и иду за ней.
Но Майя зачем‑то в ванную бежит и хлопает дверью перед носом.
Та защелкивается и не открывается.
– Опять замок. Мама, дай отвертку, пока я не выбил эту долбанную дверь.
– А что…
И тут мы оба слышим, как жену тошнит.
– Мама быстрей. Где инструменты лежат?
– На балконе.
Справляюсь быстро, а войдя вижу ее на полу, возле унитаза.
– Малыш… – подхожу, но она не позволяет, выставив руку.
– Илья, без вопросов только. Ступай, – мама берет под руку и выводит оттуда.
– Я не уйду сейчас. Ей плохо.
– Нет, уходи. Твоя помощь мне не нужна, – слышу ее слова и смотрю на маму, которая кивает тихо и ведет на выход.
– Позаботься о ней. Я сейчас за… Что купить нужно?
– То, что она любит, купи. Продукты у меня есть. И вещей принеси. Ей переодеться даже не во что.
Уже почти выхожу из квартиры, но так не хочу с ней разлучаться.
– Илюша, ступай, сынок.
– Не могу, ма.
Она гладит по плечу меня, а я думаю только о жене.
– Ты сейчас сделаешь только хуже.
– Меня подставили по полной. Я даже не знаю, чем все обернется, понимаешь.
– Что это значит?
– Если бы я только знал, то все рассказал бы ей сейчас.
– Значит, ты и правда не изменял Майе?
– И на этот вопрос ответа нет. Я эту ночь даже не помню.
– Сынок…
– Не говори ей ничего. Я сам.
– Конечно, как скажешь.
– Скоро приду снова. Вещи оставлю тут в коридоре.
– Хорошо.
В квартире даже находиться не хотелось. В спальню входить тем более. Но я быстро собрал разные вещи для жены, что вспомнил и посчитал нужным, зашел в супермаркет недалеко от дома и отнес все к матери. Оставил и тихо ушел, потому что там была обманчивая тишина.
Сел в машину последний раз, заглянув в окна, где сейчас моя малышка и так надеялся, что в данную секунду она не размышляет о чем‑то невозвратном для нас. Пусть подождет немного. Я же все смогу объяснить. А там, надеюсь, что смогу заслужить снова ее доверие и ее любовь.
Завожу двигатель и еду в тот самый бар, где все началось.
Майя
Больно и невыносимо быть с ним рядом, когда все рушится. Мне и раньше тяжело давались наши перепалки. Сейчас же все шло с размахом мирового масштаба. И это был наш мир. Именно он разрушался в наших руках. Пока мы отчаянно пытались его держать, не уронить. Но не вышло.
