Измени со мной

Он завёл двигатель и так плавно тронулся, что я сразу поверила ему про нежность, особенно глядя на пальцы на оплётке руля. Всегда завораживали его руки, у Матвея совсем не такие, широкие и массивные, у Ромки же узкие ладони и длинные пальцы как у пианиста. Интересно программистов можно считать пианистами? Ведь они тоже пишут свои симфонии кодов на клавиатуре.

Свет в салоне погас, но перед моими глазами будто отпечаталась его странная полуулыбка уголком губ, расстёгнутая рубашка, на которой, кажется, не хватало пуговицы. Что он здесь делает? Что я делаю рядом с ним?

– Так от кого ты говоришь, я тебя спас? От медведей? – решил он продолжить разговор уже в свете одной только приборной панели.

– Да, – выдохнула я, смущаясь, – там в лесу кто‑то так шумел, будто медведь гризли дерево ломал. Я испугалась, не смейся! – Я шутливо шлёпнула его по плечу, когда он глупо хихикнул, – а если там был бомж какой‑то, лучше что ли?

– Или бешеный зайчик! Голодная белочка пришла поживиться свежей кровушкой! – страшным голосом из анонса фильма ужасов продолжал Рома.

– Ха‑ха! Не позову тебя больше! Вот сожрут меня зайчики с белочками, сам потом плакать будешь!

– Буду, – вдруг уже без смеха ответил он, и мне резко захотелось сменить тему.

– Скучаешь? – вдруг спросила я.

– М? Ты про вождение? – он сразу прочитал мои мысли. Кто бы не заметил, какое он получает удовольствие за рулём.

– Да, – я вздохнула. – Прости за твою машину, мне жаль, что она утонула.

– Ерунда, – отмахнулся Рома, поворачивая на оживлённую улицу и в свете фонарей я, наконец, увидела, блеск в его глазах. Он любил водить. – Это же не ты её утопила! Не вини себя в этом! Слышишь? – он коротко глянул на меня, чтобы убедиться, что я вопреки его просьбе, именно это и делаю. – Я всё равно давно хотел новую купить. Вот как раз с премии брать собрался.

– Это хорошо, – я уставилась перед собой на дорогу в свете фар. – Зря не захотел от меня денег в компенсацию, у меня есть.

– Ещё раз такое скажешь, укушу! – бросил он на меня хмурый и серьёзный взгляд.

– Укусишь? – изумилась я.

– У меня руки заняты, – он на мгновение разжал пальцы на руле, – я бы даже из чувства мести не стал гробить твою крошку. Я её полюбил, как родную, как только мои булки коснулись сидения, и она такая отзывчивая! М‑м! С подогревом небось? – слегка поёрзал задницей.

– Пошляк, – рассмеялась я на его привычные шуточки. Но тут же вспомнила, откуда я его выдернула.

Только собралась извиниться ещё раз за испорченный романтический вечер, как он вдруг сказал.

– Приедем к тебе домой, накостыляю твоему Матвею за то, что не отозвался! Для тебя всегда должен быть доступен! В любое время дня и ночи! Чёрт его знает, чем он там занимается! – он будто бы злился.

Но я вот точно вспыхнула. Опять двадцать пять он про измену!

– А как там Катя? Хорошо прошёл ужин? – чуть язвительно спросила я, думая о засосе.

– Катя в порядке, только обломалась слегка, – ответил он таким же тоном, будто читая все мои мысли.

– Она горячая штучка, – я сделал вид, что мне пофиг, – и помада у неё красивая. Особенно хорошо смотрится на твоей рубашке.

Я увидела, как он часто задышал, пусть получит в ответ за то, что лезет в мою личную жизнь со своими пустыми обвинениями!

– Не переживай за нас с Катей, мы наверстаем, – самоуверенно ответил он, слишком резко повернув на следующем светофоре.

– О, я уверена, что так и будет. Пусть только не рассказывает об этом в подробностях в каждом кабинете, куда заходит! Не хочу слушать её восторженные вздохи!

– Это почему же? – сжал губы Рома, – боишься, что завидовать начнёшь?

– Вот ещё! Скорей стошнит! Как представлю её в полном боевом раскрасе на тебе, так…

Рома резко затормозил, что я даже от неожиданности мотнулась вперёд и упёрлась ладонями в переднюю панель.

– Так что? – он повернулся ко мне с огнём в глазах, который было отлично видно под уличными фонарями.

Я сделала несколько вдохов под этим горящим взглядом и поняла, что идём мы совсем не туда, куда следует в этом разговоре. Конец фразы ему знать не положено.

– Ничего! – я упрямо отвернулась, по‑детсадовски сливая поединок.

Только теперь я увидела, что мы уже стоим перед стоянкой у нашего с Матвеем дома, осталось найти свободное место и припарковаться. Да, господи, что это со мной? Зачем и почему он меня так выводит?

Снаружи хлопнула дверь другой машины, и я тут же обратила внимание на этот знакомый звук. Через лобовое стекло я увидела Матвея, идущего от своей машины к нам, сжимающего кулаки, и глядящего на Рому, как на кровного врага перед расправой.

Блин!

– Ну что? – спокойно спросил Рома, – бить или не бить? Вот в чём вопрос.

 

Глава 8 – Раз, два, три – признайся, но соври!

 

О чём бы ни размышлял Рома, но Матвей явно уже решил для себя, что он будет делать, когда машина остановится. Хромов, правда, неожиданно и для него, и для меня вдруг резко нажал на газ и свернул прямо перед Матвеем и с удивительной лёгкостью воткнул мою машинку в свободное место на стоянке слева от нас.

– Спасибо, Ром! Что помог мне и довёз до дома! – засуетилась я, забирая сумку с заднего сидения с одним только желанием, не разозлить Матвея окончательно долгой вознёй внутри.

– Пойдём, укротим твоего строптивого, – Рома заглушил двигатель и вынул ключ из зажигания, протянул его мне, затем спокойно вышел из машины.

Я последовала за ним и, едва протиснулась в узкое пространство между KIA и соседней машиной, как столкнулась почти нос к носу со своим будущим мужем.

– Кристина, ты сказала, что поедешь навестить сестру! – сразу начал он с претензии, – а в итоге что? Стоило мне задержаться, как ты на свидание побежала? Да ещё и с ним?

– Матвей, я… – честно говоря, у меня почти дар речи пропал от неожиданности, я могла многое вообразить, на что он разозлится. Что я так поздно вернулась, что он волновался, что Рома за рулём моей машины без доверенности и нас могли остановить на дороге и оштрафовать за это. Что угодно! Но точно не измену с Ромой!

– Так вот, к чему были твои намёки на измену! Твои дурацкие вопросы! Ты, значит, сама уже вовсю! – кричал Матвей, пока я разеваю рот как рыба. Рома подошёл к нему, примиряюще поднимая руки и, кажется, собираясь что‑то объяснять. Он же, обернувшись и разглядев, в каком тот стоит перед ним виде, рассвирепел ещё больше. – Я смотрю, хорошо провёл время с моей женой!