Измени со мной

– Как знаешь, – Матвей тоже выдохся от этого конфликта и просто махнул на меня рукой. – Поговорим спокойно, когда ты успокоишься и подумаешь о своём поведении. Тебе вызвать?

Я покачала головой и отвернулась от него. Достала телефон из сумки и попыталась сквозь потоки слёз разглядеть хоть какие‑то буквы в приложении.

– Дура ты… – кинул напоследок Матвей и просто развернулся и ушёл домой.

Я прикусила язык, чтобы не зареветь в голос. На экране в приложении карты висел последний адрес, который я туда забивала. Дом Ромы.

На мгновение мне захотелось вернуться на несколько часов назад, в тот миг, когда я проснулась в его объятьях и лучшего места, казалось, больше не существует на этой планете. И это добило меня окончательно.

Ведь предатель – это я.

Я вновь сползла по машине к влажному от моросящего всё это время дождика асфальту. Я чувствовала себя полностью изнасилованной. Во всех смыслах этих слов.

 

Глава 13 – 4, 3, 2, 1 – кончай!

 

Я сидела на закрытой крышке унитаза и смотрела в экран телефона, не решаясь нажать на кнопку вызова. В который раз погасила его и закрыла глаза. Я совсем как школьница пряталась непонятно от кого в кабинке женского туалета в офисе.

Ночь была бессонной и невыносимо долгой, моя младшая сестра Вероника снимала совсем маленькую квартирку недалеко от университета, родители оплачивали ей большую часть аренды, а она зарабатывала сама себе на пропитание и развлечения, чтобы не быть полностью зависимой. Спать пришлось у неё на диване в кухне‑гостиной, но поехать к родителям загород было ещё более безумной идеей. Да и мама начала бы сразу волноваться, что у нас произошло, да отчего мы поссорились.

Она всегда переживала за наши с Матвеем отношения, боялась, наверное, что я сделаю что‑то не так и всё испорчу. Для неё Востров был эдаким принцем на белом коне, которого я ждала всю жизнь. Большой, красивый, карьерист при должности и деньгах. Мечта любой мамы для своей дочери. И не дай бог, я что‑то сделаю не так чтобы поломать эту сказку.

Кажется, не зря она боялась.

Не знаю, я ли всё испортила, или Матвей, но я не разговаривала с ним со вчерашнего дня, и желания пока не возникало. Мне хватило одного разговора на парковке под дождём, чтобы понять, что я не хочу видеть его лица и тем более говорить с ним.

Вчерашний вечер начавшийся, как романтическое свидание и попытка вернуть любовь, закончился почти изнасилованием и скандалом. Настоящее безумие, оставившее меня в полном раздрае и почти истерике.

Но сегодня у меня не было выбора и пришлось идти на работу, даже учитывая риск встретиться с ним в офисе. Переодеться в свою одежду я не смогла и поэтому пришлось одолжить у сестры её одежду, более‑менее похожую на положенную по дресс‑коду. Благо сегодня пятница и по внешнему виду можно допустить какие‑то вольности, иначе мои облегающие чёрные джинсы и светло‑серая рубашка оверсайз смотрелись бы крайне вызывающе. Хорошо хоть мои туфли лодочки с ними сочетались, и не пришлось идти в кедах.

Невольно вспомнился забавный момент, что после того, как Рома спросил, почему я так ужасно одевалась на работу в невзрачные серые костюмы, я внезапно начала носить облегающие юбки и воздушные блузки. Неужели это он сподвиг меня на это?

Рома действительно что‑то изменил во мне, да так, что я не заметила, а вот все остальные, а самое главное Матвей, очень даже.

Но всё это лирика, и я, в общем‑то, торчу в туалете не просто так.

Сейчас мне нужно самым банальнейшим образом просто… позвонить Роме и спросить, как он себя чувствует. Со вчерашнего дня могло случиться что‑то, например, ему стало хуже, а он никому не позвонил и ничего не сказал. Но этот звонок, даже не будучи совершенным, вызывал у меня такую удушающую волну чувства вины, что я не могла вдохнуть. Как же Матвей умудрился меня заставить испытывать этот стыд от общения с Хромовым, даже несмотря на то, что я сама точно знала, что ничего между нами не было!

Я была честна, но страдала, будто это я изменила ему.

Снова включив экран, я уставилась на список контактов.

Да что же это такое? Просто нажми кнопку и слушай его голос!

Я почти уже коснулась его имени, как в туалет кто‑то вошёл, хлопнув дверью, и послышался голос:

– Мы так не договаривались! – громко возмутилась Беляева и я затаилась. Вот уж с кем не хотела бы сейчас пересечься, так это с ней.

Лучше подождать минутку, чтобы она и её подружка ушли. Но Катя, похоже, была одна и говорила по телефону, потому что вместо реплики второго человека был слышен только её голос.

– Это уже не мои проблемы, как ты будешь выпутываться. Я не лезу в твои дела, а ты обещал не лезть в мои. Оставь Хромова в покое, он тут вообще никаким боком не замешан.

Я напряглась, с кем это она обсуждает Рому, и кто там собирался его беспокоить?

Беляева рассмеялась над чем‑то и включила кран, послышался шум воды. А потому её слова стало сложней различить.

– Ты излишне самоуверен, смотри не пожалей об этом, – продолжила она, – однажды ты допрыгаешься, помяни моё слово. – Она снова рассмеялась, – интересное предложение. А что мне за это будет?

Катя, похоже, стояла перед зеркалом и смотрелась в него, продолжая разговор, но рискнуть и выглянуть я не решалась.

– Нет, так не пойдёт, – возмутилась она, – этого слишком мало, плюс своё основное условие я озвучила. Подумай ещё, что ты можешь предложить мне за такие неудобства. И помни, ты даже не дышишь в его сторону, понял?

Нет, это точно речь идёт про Романа, и я не выдержала и тут же вышла из кабинки, пряча телефон в задний карман так, что его не было видно под рубашкой.

– Привет, – дежурно поздоровалась я с кадрочивкой и открыла воду, чтобы помыть руки. Я просто зашла в туалет, как обычно, а не сидела в кабинке, утирая сопли полчаса не меньше.

Беляева завершила звонок и почти искренне улыбнулась, подвинула к себе небольшую косметичку и достала оттуда помаду.

– Привет, легка на помине, – она обвела ярко‑красным свои увеличенные филлерами губы, и они стали казаться ещё больше. Потом перевела на меня взгляд в зеркале. – Твой Матвей интересные вещи меня просит сделать.

– Что? Матвей? – удивилась я. – Что он хотел?

– Узнать, спала ли ты с Хромовым или нет. Уж очень сильно его это интересует, не знаешь почему?

Я застыла с руками, опущенными под струю холодной воды.