Как я вляпался в кучу красоток – 2

Я промчался мимо Фрингильды, а её «мамаша», преследуя меня, напоролась прямо на копьё. Раздался противный хруст. Острие пробило живот ведьмы. Если у этого существа человеческий живот в том самом месте… Проверять я, конечно же, не стану.

Пришедшая в себя портниха смотрит безумными глазами на чудовище, которое шипит и извивается на том конце её оружия. Она‑то, небось, подумала, что это я налетел на пику. Но нет – хитрый мечник вдруг оказался сбоку.

И вот заказчица повернула ко мне перепуганное лицо.

– Так ты за меня или за неё?! – кричу ей.

Фрингильда подобралась, заревела, словно медведица, и побежала вперёд, подняв пронзённое чудище перед собой. Она победно донесла гадину до противоположной стены пещеры, пригвоздив её к скале. Ведьма истошно зашипела, забилась в агонии, но деться уже никуда не смогла. После нескольких секунд хрипов и конвульсий она затихла, повиснув на копье уродливой куклой с волосатыми паучьими лапами.

Я встал на ноги и вышел из синхронизации. Бой окончен.

Портниха тяжело дышит, смотрит на поверженное создание с непонятной смесью эмоций на лице. То ли радость, то ли облегчение, то ли ей действительно пришлось убить близкого человека, и осознание утраты ещё не пришло.

– Не потрудитесь ли объяснить, госпожа? – спрашиваю, подойдя. – Вы говорили, что ведьма убивает ваших клиентов и друзей, угрожает семье… а она бросилась защищать вас как родную дочь. Кстати, что там было про закуску?..

– Да, это моя мать… – вздохнула Фрингильда, приложив ладонь к глазам. – Она потомок проклятого племени пауколюдей, которых вывели во времена древней войны магов. Возможно, последний…

– Ну, теперь‑то вы последняя. А у вас под юбкой тоже…

– Там обычные ноги. Но если я дам волю своему звериному началу, то превращусь вот в это…

Портниха показала рукой на труп ведьмы и вытерла слезинки в уголках глаз. Всё‑таки ей было непросто добить мать, с которой она, очевидно, не хочет иметь ничего общего. Фрингильда, кстати, вполне себе обычный человек с виду. Я бы ни за что не подумал, будто она дитя какого‑то монстра. Разве только великана… Интересно, как ей удалось задушить в себе зверя и влиться в общество людей. Есть у меня, конечно, одно предположение…

– Вы сдерживаетесь ради Панкрата? – спрашиваю её.

– Что? Нет… Нет, конечно… Он мне даже не нравится, – ответила портниха, повернувшись в мою сторону. – Я завела мужа, только чтобы больше походить на обычного человека…

– А зачем вам это? Боитесь, что на вас, как на монстра, объявят охоту? Или просто не хотите себе такую внешность? – уточняю, кивнув на ведьму.

– Я люблю шить, Эдрик. Люблю создавать наряды. Обожаю, когда люди хвалят моё мастерство… Можешь смеяться, но я та ещё паучиха… Могу «ткать» сутками напролёт. Став взрослой, я поняла, что это моя страсть, моё призвание… А мать плевать хотела на мой талант. Ей нужно было, только чтобы я заманивала в её логово путников, пользуясь своей человеческой внешностью… Заработав первые деньги на продаже платьев, я решила нанять пару головорезов, дабы прибить эту гадину и освободиться. Но она же такая ловкая! Всех победила и сожрала… Потом грозила расправиться с моей семьёй, если перестану приводить ей новых жертв. Я нанимала бандитов, охотников на чудовищ, целые отряды бойцов, даже профессионального мага! А по факту просто кормила её… Но теперь я свободна… Я смогу уехать из проклятой Лабуги!

– А раньше почему не могли? Можно ведь было просто сбежать куда подальше…

– Тогда она вышла бы из своего логова, злая, голодная, и погналась бы за мной… Она бы везде меня нашла по зову нашей чудовищной крови… Оставаясь здесь и приводя время от времени какую‑нибудь жертву, я могла её контролировать.

Смотрю на Фрингильду со смешанными чувствами. Поняв мой взгляд, она прижала руки к груди и едва не заплакала.

– Поверь, я не хотела, чтобы она тебя сожрала… Ни тебя, ни других наёмников. Мне нужно было, чтобы кто‑то её победил. Я же не просто так просила взять твоих воительниц! Какой же ты дурак… Даже со своим волшебным мечом не сумел её одолеть…

– Ладно, поверю, – киваю, засунув клинок в ножны. – Всё равно я был прав: с вашим копьём мы и вдвоём лихо управились. А лишний раз рисковать девушками мне совершенно не хочется.

– Идиот! Зачем тогда собрал такой могучий отряд, если сам всё делаешь?

– Я люблю их, – пожимаю плечами, – и не могу никого из них потерять.

– Всех сразу любишь? – опешила портниха. – Это как?

– А вы бы смогли полюбить только один сшитый вами наряд?

– Пф… Но нельзя же сравнивать людей и одежду… Они ведь не вещи, которые можно собрать в коллекцию для собственной радости.

– Знаю. Ради вещей я бы не стал рисковать жизнью.

Перед тем как мы покинули пещеру, Фрингильда обрызгала тело матери каким‑то маслом и бросила в него факел. А затем подождала, пока труп полностью не сгорит. Очевидно, даже прибив чудище собственными руками, она всё ещё боится, что монстр воскреснет.

Глядя на эту картину, я прикоснулся к Рите и спросил у неё насчёт пауколюдей. Кто они вообще такие – мутанты, демоны или потерянное звено эволюции?

«Эх, чего только в войну магов не придумали. Половина нынешних чудищ является реликтами той эпохи, – ответила стальная колдунья. – Там ещё были оборотни, зомби, бешеные големы, банши, химеры, красная чума… Всего и не упомнишь. Простых людей тогда никто не считал, они были лишь мясом для воюющих чародеев. Их использовали как оружие в борьбе с врагами. Архимаг мог взять целое племя и превратить его в какую‑нибудь жуть, скрестив с животными или обернув в нежить. Чем опаснее и живучей, тем лучше. Многие из этих проклятий ещё имели свойства передаваться: в одних случаях при укусе, в других через потомство… Но этот тип монстра, насколько я знаю, не должен обладать бессмертием. Твоя новая знакомая зря волнуется о воскрешении ведьмы. Я бы на её месте нервничала из‑за того, что она сама паучиха. Тоже может потом пойти по стопам мамаши, когда устанет играть в человека… Или когда кто‑нибудь очень сильно её разозлит. Как ни крути, изменяющее плоть проклятие продолжает жить в ней и ждёт своего часа…»

***

Хоть с утра мы оба спешили, но на обратном пути скачем неторопливо. Фрингильда глубоко погрузилась в свои мысли, а меня теперь раздирает любопытство. Кому же я помог – добропорядочной женщине или чудовищу? А может, женщине, которая рано или поздно станет чудовищем? И тогда уже от неё придётся спасать несчастных путников…

– Что ты будешь делать теперь, когда стала свободной? – решаю всё‑таки спросить.

– Я? – очнулась портниха. – Поеду в Ордамаск… Ты же видел мои наряды. Они должны быть выставлены в лучших магазинах по премиальной стоимости! А в этой глуши нет настоящих эстетов, способных оценить моё мастерство… Я продам свой большой дом, чтобы купить хотя бы комнатушку в городе магов! И когда‑нибудь открою там собственное ателье – буду одевать королевские семьи! Даже не верится, что я наконец приблизилась к своей мечте…

– Кстати, а что насчёт нашего долга?