Как я вляпался в кучу красоток – 2
– Ваше Высочество… – сказали почти одновременно.
– Трудитесь, господа? – «лучезарно» спросила Гвиневра.
– Работы невпроворот, – так же фальшиво улыбнулся я.
– Умнички. Но я вас ненадолго прерву… Эрнст, можешь оставить нас? Забери бумаги с собой, если нужно.
– Конечно, миледи, – поклонился счетовод.
Оперативно собрав расходную книгу, чернильницу и пару свитков, он вышел из кабинета, а принцесса вальяжно заняла его место в роскошном кресле герцога.
– Как у вас дела? – спросила она, прожигая меня взглядом.
– Эрнст просто находка. Всё наладил в два счёта, как вы и говорили, моя госпожа. Я ваш вечный должник, – отвечаю, присаживаясь обратно на стул.
– К чему такие пафосные фразы, Эдрик? Мы же друзья, а не чопорные аристократы.
– Извини. Стараюсь действовать по протоколу…
Сказав это, я стрельнул глазами в сторону Эдриана. Он‑то следит, чтобы всё было честь по чести – никто не должен фамильярничать с принцессой. Даже герой королевства.
– Эдриан, оставь нас. Подожди за дверью, – неожиданно повелела Гвиневра.
– Но, госпожа… – попытался возразить рыцарь.
– Всё в порядке. Мы просто поговорим. Будь рядом.
Телохранитель нехотя кивнул и бросил на меня строгий взгляд, пропитанный напоминанием о том, что с принцессой нельзя вести себя неподобающе. А прикосновение к ней карается отсечением той части тела, которая дотронется до королевской дочери. О, Эдриан! Друг! Впервые в жизни я не хочу, чтобы ты нас оставлял!
Но рыцарь закрыл дверь снаружи, а принцесса продолжила беседу тем же «дружелюбным» тоном:
– Я поговорила с отцом насчёт нашего с тобой плана, и он на удивление оказался не против. Ты ему очень понравился, Эдрик. Но папа подтвердил, что нужно быть как минимум графом, чтобы просить моей руки, иначе придворные не поймут. Они и так будут против, но с более высоким титулом этот вопрос вполне решаем…
Её Высочество сообщает вроде бы радостные для нас обоих новости, но ни во взгляде, ни в голосе нет ни капли прежней теплоты. Такая Гвин мне совсем не нравится. Я чувствую себя провинившимся вассалом перед казнью. Нет, не хочу так…
– Остаётся открытым вопрос твоего следующего подвига, за который можно будет возвести в графы, – вальяжно продолжила принцесса. – Если бы мы сейчас с кем‑нибудь воевали, это было бы просто: одна выигранная битва и вуаля! Но без большой угрозы трудно найти достойное деяние для графского титула. Опять же, нельзя, чтобы дворяне подумали, будто у короля появился любимчик…
Она явно ждёт, когда же я распушу перья и радостно заговорю о свадьбе. Чтобы потом внезапно предъявить мне насчёт «гарема». Но я отказываюсь играть этот спектакль с надменными масками. Мне больно видеть принцессу такой.
– Гвин, послушай, – перебиваю не в силах больше терпеть её лицемерную речь, – я сегодня становился невидимкой и прятался возле беседки. Я знаю, о чём вы говорили…
– О… Надо же… Ты меня очень выручил, Эдрик. Теперь мне не придётся сгорать от стыда, пересказывая тебе тот унизительный разговор.
Принцесса тут же расслабила спину, откинулась в кресле, отвела прожигающий взгляд в сторону и поднесла руку ко рту. В общем, стала искренней. Обнажила внутреннюю боль. Мне даже показалось, что её глаза вот‑вот наполнятся слезами, но она сдержалась.
– Гвин, я… Я объясню…
– Не нужно, Эдрик. Я всё понимаю. Мири такая милашка, нежный цветочек… Шиель и Ольгу очень хочется пожалеть, а они ещё и красавицы… Уверена, что даже для Кьяры нашлась своя причина. Я не стану спрашивать, почему ты влюбился в них. Не стану спрашивать, почему они влюбились в тебя. Ответь мне только одно… Если тебе так хорошо с ними, почему ты дал надежду ещё и мне? Тебе мало девушек? Мало любви? Или я нужна тебе для коллекции? Где моё место в твоей душе? Полночь подвинется, и с краю найдётся местечко?
– Мне нечего ответить. Я виноват. Я люблю вас всех… – говорю, не в силах оторвать глаза от пола. – Сначала я просто не знал, с кем именно мне удастся стать больше, чем друзьями… А стоило сделать первый шаг, и вляпался, как в трясину. Каждая из вас для меня на вес золота… Имея возможность прикоснуться к этой умопомрачительной красоте, так трудно остановиться…
– Я не буду фигуркой в твоей коллекции, Эдрик, – покачала головой Гвиневра. – Если хочешь быть со мной, то только в качестве мужа. Моего единственного. И никаких любовниц, гаремов, интрижек на стороне… Чёрт… Было бы дело только в твоей необузданной похоти, но я правда не хочу мешать счастью кого‑то из девчат! А они действительно нуждаются в тебе… Они так о тебе говорят… Биби выпендривается, что ей завидно, а представь, как завидно мне! Простые наёмницы могут легко заполучить тебя, а я, принцесса Малехарда, последняя в очереди! Но нет… У меня есть гордость… Я буду либо единственной, либо никем. Мне не впервой отказываться от любви, если в этой любви меня собираются использовать как вещь.
Слёзы всё‑таки потекли из глаз девушки, но она быстро достала из кармашка платок и аккуратно вытерла их. Если Эдриан узнает, что я заставил его госпожу плакать, он казнит меня на месте без суда и следствия. И все мои предыдущие заслуги обнулятся вмиг. Да мне и самому тяжело на душе, когда вижу Гвин такой расстроенной. Совесть пилит меня покруче палача…
И что я должен сейчас сказать? Разорвать помолвку и остаться друзьями? Но почему мне кажется, что это сделает принцессе ещё больнее…
Однако моя собеседница опередила меня. Взяв себя в руки, она продолжила игру на своих условиях.
– Итак, Эдрик. Я дам тебе месяц. Думай, решай… Если надо, переспи со всеми хоть по десять раз… Но если ты хочешь быть со мной, то только по всем правилам. Не знаю, что ты скажешь Мирильде и остальным. Это твоё дело. А я жду от тебя одну из двух фраз: «Да, я только твой» или «Нет, давай останемся друзьями». Месяц. Больше ждать мне не позволит гордость. Я тоже хочу целовать своего любимого и лечь с ним в постель… Очень хочу… Но не собираюсь ради этого становиться в очередь в твоём календаре.
Сказав своё слово, Гвин встала из‑за стола. Я чуть было не забыл тоже подорваться, как требует этикет. Принцесса сделала глубокий вдох и вернула себе надменную маску.
– Можешь ничего не отвечать. Но я всё же хочу что‑нибудь от тебя услышать, – добавила она.
– Мне нет оправдания, – печально киваю. – Надеюсь, что за месяц смогу найти выход из этой ситуации…
– Не сомневаюсь, что мечник, бескровно похитивший святую деву и умудрившийся подружиться с высшим вампиром, придумает новую хитрость. Используй волшебный меч, магию, любые уловки… Твоя принцесса ждёт результатов.
Гвиневра подошла к выходу из кабинета. Эдриан с той стороны услышал её шаги и открыл госпоже дверь.
– Всё в порядке? – тут же спросил он.
– Да, конечно, – позитивно ответила королевская дочь. – Я просто дала барону ван Хутену одну секретную миссию, которая по силам только ему. Пойдём, мне нужно переодеться к вечернему пиру…
