Когда он стал плохим

– Теперь он вышел и требует от меня ту сумму, когда его посадили. Когда он сидел в тюрьме, то дело переписал на брата. А его брат тот еще придурок. За копейки продал мне долю. Я стал полноправным хозяином. Сделка чистая. Я же не виноват, что Степа такой дурак. Когда Кешка вышел, то пришел ко мне с претензиями. Я посоветовал ему в суд подать. Пусть попробует оспорить сделку. Он же решил обратиться к опасным людям, чтобы этот долг с меня потребовать.

– Что теперь дальше?

– Я думаю, что пока надо согласиться на предложение Васи. Хотя бы пока я не встречусь с Кешкой и не смогу решить этот конфликт. Если по‑честному, то моей вины тут нет.

– Но тогда почему мне надо спать с этим парнем? – спросила я.

Даже страха не было. Спокойствие. Я как будто смотрела дурной сериал с криминальным сюжетом и героями‑идиотами.

– Давай обратимся в полицию. Он мне вчера говорил, что если докажут, что он совершает преступление, то сядет. И тогда мы избавимся от проблем.

– Помнишь случай с Аниновыми? Когда у них дочь пропала? Старшая?

– И?

– Ее за границу продали в бордель. Как раз потому что они отказались сотрудничать с Васей. А помнишь, когда прокурор сбил девушку на перекрестке? Его чуть не посадили.

– Отказался сотрудничать?

– Отказалась сотрудничать его жена. Как я понял, Вася – это переговорщик. Если он отходит в сторону, то начинаются проблемы у всех родственников. Тут и машины взрываются, и квартиры поджигаются. Кого‑то сажают, кто‑то в больницу попадает. И главное, что связи со всем этим не находят.

– Бред. Так можно и упавшую сосульку с крыши привязать к деятельности этого парня.

– Он не сам делает. Но у него есть связи, с теми, кто этим занимается.

– Все равно, это не законно.

– А ты докажи и поймай тех, кто все это делает. Пока же остается жить в страхе и бояться лишний раз на улицу выйти, – сказал Паша. Он выключил яичницу, про которую я забыла. Подошел ко мне. Обнял. – Настя, я знаю, что все это тяжело, но пока я не придумаю, как разобраться с долгом, то нужно согласиться на его условия. Рикошетом может ударить по твоей матери и сестре. Я не говорю про своих родных. Не говорю про девочек и тебя. Это очень опасные люди. Не стоит с ними связываться.

– Ты понимаешь, о чем говоришь? Вот себя слышишь?

– А ты понимаешь, что твоя гордость – это гибель для всей семьей. Ну, покрути ты с ним. Пообщайся. Насть, я быстро со всем разберусь, и мы от него отделаемся. Я тебе обещаю.

– Сколько ждать?

– День. Максимум два.

– Хорошо. А потом? Что будет потом, Паш?

– Я не считаю это изменой, если ты об этом. Вынужденные обстоятельства.

– Спасибо.

Как я ему не вылила остатки кофе в лицо – не знаю. Он не будет считать это изменой! Вынужденные обстоятельства!

– Девочек завтраком накорми. Мне надо вчерашнюю работу доделать, – сказала я.

Он не ответил. Я же в этот раз надела брюки и трусы шортами, чтобы их сложнее было снять. Страха не было. Только неприятное ощущение предательства со стороны Паши. Нет, я понимала, что он толком не был виноват, но при этом я не получила того, что ждала. Он меня не пожалел. Или решил, что я достаточно сильная, поэтому поддержка мне не нужна? Или думал, что я его тыл, а значит должна была прикрывать, когда начинаются проблемы? Сама же выбрала такую для себя роль. Так чего я переживаю и капризничаю? Или я из тех героев, которые машут шашкой до боя, а во время боя прячутся в кусты? Нет. Я смелая. Это всего лишь трудности. Их надо пережить. Пашка это знал. И думал, что я понимала происходящее. В семье ведь всякое случается. Только правильная реакция на происходящая сохраняет семью.

С такими мыслями я и пошла на работу. Вышла из подъезда. Вдохнула утренний сырой воздух. После этого пошла в сторону остановки. Телефонный звонок заставил вздрогнуть. В такое время мне никто звонить не мог.

– Слушаю.

– Доброе утро, зайка. Как спалось? – раздался довольный голос Васи.

– Хорошо. Кошмары не мучили.

– Это здорово. Ты сейчас пойдешь по тропинке срезать путь. Сделай крюк через магазин. За тобой какой‑то тип увязался. Он мне не нравится.

– Откуда ты знаешь?

– А я как Машенька: высоко сижу и далеко гляжу.

– Вроде никого не вижу.

– Около красной машины шнурки завязывает. Заметила?

– Заметила.

– Вот и молодец. Сделай кружок. За автобус не бойся. Я тебя на такси сегодня прокачу. Не нравится мне общественный транспорт. Каждый желающий может облапать.

– А в такси не облапают.

– Ну, если знать номер такси и кто за рулем, то нет, – довольно ответил он. – Ты этого мужика раньше видела?

– Я его даже не разглядела.

– Сейчас мимо тебя пройдет. Глянь мимоходом. Может узнаешь его.

Мимо действительно прошел мужчина в обычной невзрачной шапке. С щетиной на щеках. Сутулый. С хорошим таким запахом водки.

– Нет.

– А он тебя знает. Все на твои окошки поглядывал. Ох, не нравиться мне это. Кому‑то твой Паша похоже еще дорогу перешел. Но ты не переживай. Пока мы с тобой общаемся, то никто лапать не будет. Мы ведь с тобой будем общаться?

– Пока Паша не решит проблемы, – ответила я после некоторой паузы.

– Меня пока это устроит, – довольно сказал он. – Сегодня я хочу с тобой встретиться вечером. Где‑нибудь неподалеку от твоей работы. Придешь?

– Приду, – ответила я, чувствуя, как каждое слово приходится выдавливать.

– Видишь красную машинку? Вот она тебя на работу и довезет. Водитель левый. За дорогу заплачено. Ясно?

– Ясно.

– Вот и езжай. А я пока поговорю с тем типом, который тебя пасет. Все будет хорошо. Не переживай. Целую и жду нашей встречи.

Я прервала звонок, оставив его последние слова без ответа. Подъехала машина. Водитель уже знал адрес моей работы, что меня насторожило. Или Вася действительно все обо мне знал? Но откуда?

Подавив желание набрать Паше, я решила ему довериться. Он знал этих людей. Мог решить такие проблемы. Я в это верила. Надеялась. Да, сейчас он стал другим. Более ленивым. Но я же помнила, что он мог.